Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена) - [55]

Не теряя времени, она решила познакомить его с более смелой любовью, чем это первое увлечение, которое было слишком целомудренным, на ее взгляд. В театре она усадила его в своей императорской ложе, и стала расхваливать прелести мадемуазель Кадиш, актрисы, красота и уступчивость которой могли удовлетворить любые мужские желания.

Он менялся, становился смелее и быстро познавал все плотские удовольствия, одурманивающие его воображение. Екатерина повела его на балет, к танцовщицам. Павел, слегка растерявшийся от всех этих несказанных удовольствий, которыми пыталась увлечь его мать, теперь уже с нежной улыбкой вспоминал о наивных признаниях, некогда сделанных им юной Вере Николаевне. У императрицы были люди, подготавливающие любовные свидания. Поверенный в делах Версаля в эти годы господин Корберон в своих мемуарах обвинял императрицу в том, что она развращала великого князя, раскрывая перед ним, несмотря на его возраст,

«все грани сладострастия».

Другой французский дипломат, Сабатье де Кабре, утверждает, что Екатерина, не смущаясь, бросила сына в объятия всем известной мадам де Брюс. Эта женщина в течение многих лет выполняла для императрицы весьма деликатные поручения: она тщательно проверяла мужские достоинства возможных фаворитов, которые привлекали жадную до плотских удовольствий государыню.

Ходили слухи, что очаровательная и уступчивая супруга Талызина, камергера Ее Величества, была в интимной связи с Павлом, и у них родился ребенок, который, под именем Симона Великого, служил на российском флоте во время Шведской войны, затем был послан в Англию для обучения военно-морскому искусству и умер на Антильских островах, на борту английского фрегата.

На несколько месяцев он увлекся m-lle Шкуриной. Он сделал ее своей любовницей, но вскоре понял, что желание и нежность не всегда сопровождают друг друга. Неужели он никогда не утолит свою тоску по счастью, не найдет родственную душу?

УРОКИ

И он мне грудь рассек мечом

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем

Во грудь разверстую водвинул...

А.С.Пушкин

– Их семеро, и все они по собственному произволу могут быть видимы и невидимы. Живут они на земле сотни и сотни лет, и их уже не удивляют никакие страсти, никакие муки людские. У каждого из них – книга, у каждого – своя, и в них – сокровенное знание; оно дает власть над природой. В одной – знание о звездах, в другой – о числах; третья содержит сведения о металлах и минералах, четвертая – о гадах, рыбах, птицах, драконах и зверях. Пятая трактует о душах людей, иных душах и духах и о способах общения с ними. В шестой сведены законы, по которым живут и разрушаются государства. Седьмая – книга книг – сообщает о свойствах Бога...

– Я не ребенок, и я не хочу слушать сказки!

Павлу пошел пятнадцатый год. Это был изящный юноша, очарование которого было слегка подпорчено вздернутым носиком. Сабатье де Кабре пишет:

«Вся личность царевича, одновременно нервная и утонченная, с глазами, полными огня, озаряющими его лицо, отличалась своеобразным очарованием».

Павел обладал живым и тонким умом, но был склонен бросаться в крайности и впадать в преувеличения. Он мог одновременно восхищать и оскорблять. Был обидчив и при этом иногда терял самоконтроль, доходя до ярости: он был готов драться, как будто некто ввел ему в жилы яд, отравивший его чувства.

Все, кто знал князя между пятнадцатью и семнадцатью годами его жизни, говорят о его редких душевных качествах, о щедрости его натуры и прямоте. Однако гордость, застенчивость, избыток чувствительности заставляли его страдать больше, чем кого бы то ни было. Он тяжело воспринимал малейшую неприятность, тем более, что успокоить его было почти некому. Только граф Панин проявлял к нему искреннюю привязанность – и Павел воздавал ему тем же.

Вот и сейчас у Панина выдалась свободная минутка, и они оба предались одной из самых увлекательных на свете игр – «беседе обо всем на свете», когда один, молодой, спрашивает о том, что на самом деле важно узнать ему, а другой, знающий, старается как можно точнее и искреннее на эти вопросы ответить...

– Но, Ваше Высочество, это вовсе не сказка. Возьмите искусство трансмутации металлов, совокупно называемое алхимией, которое исследует минеральные основы бытия, но auri sacra fames80*Проклятая жажда золота (лат.).* заставляет многих думать, что речь идет только о получении золота, забывая, что конечная цель науки превращений – это превращение самого ума. Вспомните Раймонда Луллия, состоявшего на службе английского короля Эдуарда: алхимик сей взялся из олова, свинца и ртути изготовить 60 000*26 тонн.* фунтов золота, с тем, однако, что на эти средства – или хотя бы часть их – должен состояться крестовый поход против неверных. И что же? Золото было изготовлено в нужном объеме. Но Эдуард предал Луллия; он отчеканил на этих ноблях изображение крестоносного рыцаря на корабле, украшенном розою, но похода на сарацин не учинил, а вместо того на эти деньги тридцать лет вел войну с Францией. Англии взять золота тогда было неоткуда, она еще не вела большой морской торговли, не было у нее ни колоний, ни золотых рудников.