Павел I (гроссмейстер мальтийского ордена) - [37]
«У гр. Панина была княг. Дашкова... она не терпит нас, французов, зато исполнена любви к англичанам. Скоро она отъезжает в Ирландию, где и останется с сыном, воспитание которого поручает знаменитому философу Юму».
В Англии Дашкова познакомилась с Робертсоном и Адамом Смитом. Затем она вновь посетила Париж, Швейцарию, Германию, Италию. По возвращении в Россию Екатерина предложила Дашковой место директора Санкт-Петербургской академии наук и художеств.
Екатерине не впервой было решительно разрывать отношения со вчерашними своими «благодетелями». Немалые суммы, перекочевавшие через австрийского и французского послов в казну великой княгини, остались ею «не отработанными»: наоборот, в отношениях с этими странами с момента восшествия ее на престол наступило настороженное взаимонепонимание. Почти в равной степени обманут в своих ожиданиях оказался и Фридрих II: взамен горячей благодарности ложе, возведшей Екатерину на престол, в отношениях ее к масонству наступало значительное охлаждение. Екатерина стала заигрывать с другими ложами, прежде всего французскими, но руководствовалась она явно не идеальными соображениями, а чисто политическими. И даже экономическими.
Но масонство как целое закрылось перед Екатериной, не прощая таких ошибок. И ей не осталось ничего, как заявить, что виноград зелен. Она стала подчеркивать «нелепости» масонства, смеялась над
«соединением религиозных обрядов с ребяческими играми»,
над
«обетами, чудачествами, странными и нелепыми одеяниями их».
Впрочем, она очень долго – все первые двадцать пять лет царствования – не мешала развитию масонства в России, не видя в нем ничего опасного для своей власти.
Масонство в то время вовсе не было еще международной организацией. «Великие Востоки» были в каждой европейской стране. И работали они пока еще не со странами, а с людьми. Оттачивали технологию работы, поэтому не редкостью были и сбои.
Технология была проста в своей сути, но тонка и ответственна в конкретных применениях. Суть ее была в системе отбора людей. Известна так называемая демократическая система элекции, когда выборщики, составляющие значительную часть распоряжающегося собственностью населения, более или менее простым способом выбирают из своей среды лидера. Эта полностью неэффективная система была отвергнута решительно и полностью. Вместо нее было найдено нечто диаметрально противоположное. Не выборы – отбор. История не начинается с выборов и ими не заканчивается. Люди, стоящие у настоящей, реальной власти, не зависящие от капризов волнующейся и ежеминутно меняющей свои мнения толпы, не нуждались в выборах. Однако нуждались в людях – умных, энергичных, инициативных, решительных. Но в то же время готовых и умеющих подчиняться – и подчиняться безоговорочно, до самоотвержения. Таких людей долго и тщательно присматривали в ложах, а присмотрев, предлагали им малую толику своей власти.
Екатерине тоже нужны были люди, люди, люди, которых она могла бы эффективно использовать. И она нашла свой собственный путь инвентаризовать сразу всю страну на предмет ее интеллектуального потенциала, назвав это предприятие – Комиссией по Уложению. В 1767 году она намазала медом липкую бумагу, на которую собиралась приклеить этих людей – на четырех языках опубликовала собственноручно скомпилированный ею из трудов Монтескье, Бильфельда и Беккария «Наказ»50*«...Я обобрала президента Монтескье, не называя его имени: надеюсь, что если с того света он увидел бы меня работающею, он простил бы мне этот плагиат во имя блага двадцати миллионов человек, которое должно от того последовать. Он слишком любил человечество, чтобы обижаться на меня, его книга стала моим молитвенником...» (Екатерина II – д'Аламберу).*, утверждающий самодержавие, – но и равенство всех, но и вольности всем в рамках законов. Эти-то будущие, но непременно либеральные законы и должны были кодифицировать в Уложение специально для того избираемые от всех сословий и групп населения депутаты. Комиссия под председательством Бибикова работала с 1766 по 1768 год, и была распущена Екатериной, практически так ничего и не сделав. Но она и не должна была ничего сделать! Императрица
«получила сведения о всей Империи, с кем дело иметь и о ком пещись должно»...
«Фарса наших депутатов, столь непристойно разыгранная, имела в Европе свое действие: «Наказ» ее [Екатерины II] читали везде и на всех языках. Довольно было, чтобы поставить ее наряду с Титами, Траянами; но перечитывая сей лицемерный «наказ», нельзя воздержаться от праведного негодования. Простительно было фернейскому философу превозносить добродетели Тартюфа в юбке и в короне, он не знал, он не мог знать истины...»,
– писал в «Заметках по русской истории XVIII века» А.С. Пушкин.
САЛТЫЧИХА
Вот она зашаталась и стала.
