Паутинка Шарлотты - [27]
— И не перебегайте дорогу под носом у лошадей! — крикнул им вдогонку мистер Цукерман.
Дети взялись за руки и помчались к тому месту, где вертелись карусели и гремела задорная музыка, туда, где их ждали всяческие развлечения, где они будут предоставлены сами себе, где родители не смогут беспрерывно одергивать их и делать им замечания, туда, где они смогут делать что захотят до самого полудня! Миссис Эрабл тихо смотрела им вслед. Она вздохнула, затем вытащила носовой платок и высморкалась.
— Ты думаешь, все будет в порядке? — спросила она мужа.
— Скоро они станут совсем большие и самостоятельные, — ответил мистер Эрабл. — Надо же с чего-то начинать… Я считаю, что ярмарка для этого — самое подходящее место.
Пока Вильбура выгружали из машины и переводили из клетки в новый загончйк, вокруг собралась толпа зевак. Все уставились на надпись:
«ЗНАМЕНИТЫЙ ПОРОСЕНОК ЦУКЕРМАНА»
Вильбур отступил на несколько шагов, стараясь произвести впечатление на публику. Ему очень нравилось его новое жилище. В загончике росла трава, а над площадкой был устроен навес, защищающий поросенка от солнца.
Шарлотта, дождавшись удобного момента, выползла из клетки и по столбу взобралась до навеса. Темпльтон, который не хотел выходить при дневном свете, все еще прятался в соломе.
Мистер Цукерман налил снятого молока в корытце для Вильбура, постелил ему свежей соломы, а затем, под руку с миссис Цукерман, отправился посмотреть на чистопородных коров и прочий скот, привезенный на ярмарку. Мистер Цукерман также очень хотел взглянуть на новые трактора, а миссис Цукерман мечтала здесь купить большую морозилку. Лерви решил побродить по ярмарке один, в надежде встретить приятелей, с которыми можно будет хорошо провести время.
Как только люди ушли, Шарлотта заговорила с Вильбуром.
— Хорошо, что ты не видишь того, что вижу я, — сказала она.
— А что ты такое видишь? — спросил Вильбур.
— В соседнем загоне стоит поросенок. Он — просто гигант. Боюсь, что он больше тебя раза в два.
— Может быть, он старше и поэтому успел меня перерасти, — предположил Вильбур, но на глаза у него навернулись слезы.
— Я сейчас спущусь и посмотрю на него вблизи, — решила Шарлотта.
Она проползла по рейке под навесом и оказалась прямо над соседним загончиком. Паучиха вытягивала из себя паутинку до тех пор, пока не опустилась вниз и не повисла прямо перед пятачком громадины-поросенка.
— Скажите, пожалуйста, как вас зовут? — вежливо обратилась к нему Шарлотта.
— А никак не зовут, — ответил он ей грубым, резким голосом. — Ежели хошь, кличь меня Дядькой.
— Ну хорошо, пусть будет Дядька, — согласилась Шарлотта. — А когда вы родились? Вы — весенний поросенок?
— Конечно, я — весенний поросенок! А ты что думала? Что я — весенний цыпленок? Ха-ха-ха! Отличная шутка! Правда, сестренка?
— Я бы не сказала, поморщилась Шарлотта. — Я слыхала шутки и посмешней. Благодарю вас, рада была познакомиться. А теперь мне пора.
Она медленно поднялась и вернулась к загончику, где стоял Вильбур.
— Он говорит, что он — весенний поросенок, — доложила своему другу Шарлотта. — Должно быть, он прав. Мне ясно одно: это весьма малосимпатичная личность. Развязен, ведет себя запанибрата, отпускает плоские шутки. С тобой не сравнить ни по чистоте, ни по обаянию. Я его сразу невзлюбила: мне и нескольких минут знакомства с ним хватило по горло. Но состязаться с таким невежей будет нелегко, потому что он большой и толстый. Впрочем, если я тебе помогу, его можно будет победить.
— А когда ты собираешься плести паутину? — спросил Вильбур.
— Сегодня, поздно вечером, если я не очень устану за день. В последнее время я что-то быстро стала уставать. У меня уже не те силы, что раньше. Старею, наверное.
Вильбур посмотрел на свою подругу. Выглядела паучиха неважно: она раздалась и погрузнела, а волосы поредели.
— Мне очень жаль, что ты себя плохо чувствуешь, Шарлотта, — огорчился Вильбур. — Может, если ты соткешь паутину и поймаешь пару мух, тебе станет легче?
— Наверное, станет, — вяло согласилась она. — Но я себя чувствую такой разбитой, будто уже поздняя ночь.
Оставив Вильбура в душевном смятении, паучиха задремала, примостившись вверх ногами на потолке.
Все утро толпы посетителей сновали мимо Вильбура. Десятки и сотни незнакомых людей останавливались перед загоном, чтобы поглазеть на симпатичного поросенка, восхититься его белой, лоснящейся, шелковистой шкуркой, хвостиком-крючком и добрыми, лучистыми глазками. Затем зрители переходили к следующему загончику, где находился поросенок-толстяк. До Вильбура доносились возгласы удивления, когда речь шла о размерах Дядьки. Он невольно слышал одобрительные восклицания, относящиеся к соседу, и не мог не волноваться за свою судьбу.
— А теперь, когда Шарлотта заболела, что будет? О-хо-хо-нюшки… — вздыхал Вильбур.
Все утро Темпльтон тихонько просидел под соломой. Днем стало невыносимо жарко. В полдень мистер и миссис Цукерман, а также мистер и миссис Эрабл собрались у поросячьего загончика. Несколькими минутами позже появились Ферн и Эвери. Девочка грызла хрустящую вафлю с кремом; под мышкой у нее торчала выигранная тряпочная обезьянка. Эвери жевал яблоко в слойке. К уху у него за ниточку был привязан воздушный шар. Дети были чумазые и взмокшие от пота.
