Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона - [5]

— В день моего рождения не было бы ничего особенного. Нет, кое-что несравненно более прекрасное! — И он потряс в кармане золотыми монетами.

— Уж не собираешься ли ты танцевать сегодня вечером под майским деревом?

Он покачал головой, улыбаясь, посмотрел на свою спутницу, после чего медленно и торжественно вытащил руку из кармана и протянул ее к Эмме. На ладони лежала изрядная сумма денег.

Эмма с удивлением посмотрела на него:

— Так много! Как это тебя угораздило, Том? Ведь рыбача столько не накопишь!

— Уж это сущая правда, мисс Эмма: сетями этого не выловишь; но деньги все же заработаны честным трудом. Мне не следовало бы говорить об этом, но вы никому не расскажете. Богатые купцы Честера и Ливерпуля очень любят, когда голландские мингеры и французские мосье являются со своими бригами, нагруженными всякими товарами, на которых не припечатан свинцовый портрет короля Георга.

— Контрабанда? — испуганно вырвалось у Эммы. — Ради Бога, Том, уж не сделался ли ты контрабандистом? Бояться нечего, мисс Эмма, — самодовольно ответил молодой человек. — Это вовсе не опасно. Ну и получаешь кое-какие ощущения… Удовольствие и хороший заработок…

— Да, ты кое-что переживаешь, — глухо ответила Эмма. — Ну а я… — Она резко оборвала речь и пошла далее.

— Вот потому-то я и называю сегодняшний день счастливым, мисс Эмма, — продолжал Том, догнав девушку — У меня имеется достаточная сумма денег, чтобы можно было поговорить с вами относительно миссис Беркер.

— Не называй мне этого имени! — крикнула Эмма, сильно побледнев. — Я никогда не забуду того, что мне пришлось испытать в ее пансионе. Уже когда я поступила туда, я заметила, что все эти баронские дочки отнеслись ко мне с презрением. Но если они были высокомерны, я была горда.

Я хотела возвыситься над ними знаниями и училась день и ночь… И мне уже начинало удаваться это, они уже завидовали мне… Как вдруг… О, когда меня выгоняли, как они смеялись мне вслед!.. — Она замолчала, скрипнув зубами от бешенства.

— Стоит ли до сих пор раздражаться из-за этого? — мягко сказал Том. — Я все время думал об этом и решил прикопить денег, чтобы вы могли снова заставить раскрыться перед вами двери желанного заведения. Ну вот… Теперь вы придете туда и сядете на свое место. «Я, дескать, здесь, и здесь я останусь!»

— И ради этого ты копил деньги, Том, ради этого подвергал себя опасности? — крикнула Эмма, схватив юношу за руку и сильно сжимая ее. Но вдруг выражение торжества на ее лице померкло, и она упавшим голосом спросила: — А сколько ты скопил, Том? Ведь у миссис Беркер очень дорого!

— Здесь целых десять фунтов! — ответил он с успокаивающей улыбкой.

Эмма вздрогнула, ее рука невольно выскользнула из руки Тома.

— Мать ежемесячно платила за меня восемь фунтов, не считая платьев…

— Восемь фунтов? Ежемесячно? — повторил он, пораженно глядя на девушку. — Ну что же, Эмма… Эти десять фунтов — только начало… Пока они израсходуются, я заработаю другие…

— А если тебя накроют?.. Нет, Том!.. Ты очень добр ко мне, и я от всего сердца благодарна тебе. Но если с тобой случится что-нибудь и мне придется снова подвергнуться позору… Да и не могу я брать на себя такую ответственность за то, что ты делаешь. Поэтому прошу тебя, Том, предоставь мне самой найти себе дорогу. Я понимаю, что мои слова причиняют тебе боль, но я не могу иначе. Так не думай же обо мне больше, Том, и поищи себе счастье в другом месте!

Она кивнула ему головой и быстро нырнула в сутолоку базара, направляясь к лавочке, где торговала ее мать.

Мать страшно обрадовалась Эмме и покрыла ее лицо поцелуями. Но сейчас же вслед за этим она рассыпалась в жалобах. С тех пор как она потеряла свои деньги, хозяин с каждым днем все больше придирался к ней. Что бы она ни сделала, все приходилось ему не по нраву. Он обзывал ее лентяйкой, не оправдывающей хлеба, который ей дают из милосердия.

Эмма молча слушала жалобы матери. Она видела, как седели ее волосы на висках и как глубоко западали складки забот и огорчений на лбу и щеках. Конец этому бедствию, конец!

Воспользовавшись минуткой, когда покупатели не мешали им, она рассказала матери все.

— Если я поступлю к мисс Келли, — взволнованно закончила она, — тебе уже больше не придется заботиться обо мне. Я надеюсь даже, что буду в состоянии посылать тебе деньги и ты сможешь уйти от своего хозяина.

Мать сильно перепугалась:

— Мисс Келли? Да ведь ты даже не знаешь ее! Как можешь ты доверять ей? Важные дамы капризны: сегодня они разоденут тебя в шелк и бархат, а завтра выгонят на улицу, если другая понравится им больше.

Эмма улыбнулась:

— Тогда я отправлюсь к мистеру Ромни. Он хочет рисовать меня и за каждый отдельный сеанс предлагает мне больше, чем я зарабатываю теперь за целый год. Ему все понравилось во мне. Он хочет сделать меня знаменитой… знаменитой, мама, знаменитой!

Знаменитой!.. Вот оно что! С тех пор как ты побывала у миссис Беркер, ты только об этом и думаешь. Только знаешь ли ты, что значит быть знаменитой моделью? Конечно, мужчины будут отлично знать тебя; они будут знать все твои прелести! Голой и бесстыдной предстанешь ты перед ними. А при встрече они будут показывать на тебя пальцами и говорить: «Вот Эмма Лайон, самая красивая девка в Лондоне».