Паутина вероятности - [50]

После такой демонстрации, командир как ни в чём не бывало, продолжил свою речь, в которой выразил уверенную надежду, на то, что консенсус по знаменитой формуле «мир в обмен на продовольствие», достигнут. И в качестве шага доброй воли предложил «селянам» спеть гимн Советского Союза[24]. Те возмутились, начав угрожать русскому, всяческими карами и один молодой парень выхватил спрятанный «макаров» и выстрелил. Пуля цокнула рядом с бедром командира, назовём его для удобства — Валера, но тот остался невозмутим и даже приветливо улыбнулся толпе озлобленных, наглым поведением русского, «чехов». А потом два раза стукнул прикладом пулемёта по башне БТРа, сам спешился встав рядом с машиной. Гидравлика приглушённо взвыла и поверх голов стоявших у стены «чехов» прошла очередь из спаренного с КПВТ курсового пулемёта ПКТ (этот имеет меньший калибр — обычная «семёрка»), выбив кирпичную крошку и стёкла в добротном доме местного авторитета. Командир бронемашины верно рассудил, что ломать дом главным калибром не стоит. Местные не то что бы присмирели, их обуял настоящий страх, какой слабый испытывает перед сильным и совершенно бесстрашным противником. Именно это чувство потом переходит в уважение, которое в тех краях по-другому никак не заслужить. А потом «чехи» нестройными голосами запели «Союз нерушимый» и всё время пока Валера и его люди гостевали в том районе, у них была свежая вода, парное мясо и никаких проблем в зоне ответственности, почти курорт. Кто-то скажет, что подобные действия больше похожи на разбой и вымогательство — не буду спорить. Сидя в безопасной, тёплой квартире, когда всего вдоволь и ничто страшнее пищевого отравления не угрожает, рассуждать так вполне логично. Однако как всегда прав только тот, кто несмотря на издевательское отношение тыловых снабженцев и общий раздрай военной машины выполнил приказ, сберёг своих людей и более того: позаботился о том, чтобы им было чем накормить семью по возвращении.

Понять же восточного человека совсем не сложно: он уважает сильного и гнёт слабого, боится же только гнева своего Бога, да и то временами, как и все мы, тут у людей разного вероисповедания совсем мало различий. Победить можно только если усвоить эту нехитрую истину. Все разговоры о тонкостях Востока и его загадочности, на мой взгляд не более чем пустопорожняя болтовня далёких от повседневности интеллектуалов…

За рассуждениями мне удалось замаскировать люк схрона почти так же, как и при его обустройстве несколько месяцев назад. Рассовав груз по отделениям РД, я сменил направления и взял чуть восточнее. Чтобы сделать ещё одну дугу, чтобы не возвращаться тем же путём, каким я пришёл сюда. Поравнявшись с точкой откуда были видны отблески костра припозднившихся старателей, ещё раз глянул в монокуляр. Просветлённая оптика давала возможность увидеть нечто такое, что объяснило ту тревожность, буквально рассеянную в окружающем пространстве вокруг. Тройку сталкеров вычислила пара Следопытов, уже сейчас сжимавших клещи смертельного флангового охвата поляны, с костром в центре.

Не думаю, что эта встреча была случайной, скорее кровососы просто пасли людей уже какое-то время. Теперь явственно ощущались мысли охотничьей «двойки»: обоих серых терзал жуткий голод и только некий ритуал мешал им бросится на добычу немедленно и выпить троих бедолаг досуха. Мгновения до броска растянулись, как это обычно бывает, становясь похожими на минуты или скорее столетия. Все звуки для меня исчезли, сознание заполнили только усталые и напуганные мысли троих обречённых людей и всепоглощающий голод кровососов, терзающий сознание подобно шоковым зубцам вырываемого из раны охотничьего клинка. Мой побратим был абсолютно прав, когда упоминая Следопытов, говорил о них как о безмозглых животных. Ведомые инстинктами и поглощённые предвкушением скорой трапезы, они не замечали моего присутствия, всецело сосредоточившись на последнем рывке к добыче. Другое дело, что мне предстояло очень быстро решить, как действовать: пройти мимо или помочь людям. Симпатий к обеим сторонам стычки я не испытывал: люди вызывали только раздражение, поскольку из-за своей глупости или жадности они не оставили в походном плане пары часов именно на случай, чтобы избежать вот такой опасной ночёвки. Кровососы были не более чем животными и их мотивы были прямы и понятны, вызывало недоумение только слепое желание насытится. Обычно особи с такой мотивацией даже в дикой природе до половозрелого возраста доживают редко. Кинув переводчик огня автомата на огонь с отсечкой, я прильнул к прицелу и аккуратно выбрав люфт спускового крючка, дал очередь в голову отлично видного мне зверя, пока он не перешёл в стелс-режим. Целился я точно в правую височную долю, которая была единственной уязвимой зоной у Следопытов. Расстояние до цели было не велико — порядка сорока метров, да и зверь встал очень удобно, его шишковатая голова отлично просматривалась сквозь нижние ветки неплотно стоящих деревьев и редкий кустарник. Все три пули попали в цель, кровосос дёрнулся и не издав ни звука осел на землю, удачно привалившись к основанию ствола старой, поросшей мхом пихты. Но связь в группе была нарушена и второй зверь немедленно атаковал сталкеров у костра. По-другому уравнять шансы у меня бы не вышло: один из двух Следопытов был в не зоны видимости, я только чувствовал его голод, но не видел его самого. А теперь он был невидим и в неровном свете костра металось только три орущие тушки, потом их стало двое и вот уже остался один. Зверь припёр самого шустрого к стволу засохшего большого дуба, взяв хрипящего человека за горло, оторвал ноги жертвы от земли. Я снова вскинул «коврушу» и прикинув место, где должны быть височные доли Следопыта, дал очередь в два выстрела. Тот даже не шелохнулся, но хватка ослабла, лапа захват ослаб и жертва кровососа сползла вниз по стволу дерева и надсадно хрипя завалилась на левый бок, свернулась в калачик, приняв позу эмбриона. Тем временем зверь стал местами видимым, судя по всему мне удалось его зацепить. Шаря светящимися в рассеянном свете костра глазами. Кровосос нашёл то место откуда я стрелял и ринулся в атаку, быстро набирая скорость. Зверь шёл кривым зигзагом, постоянно меняя направления, рассчитывая на своё явное преимущество перед человеком, ведь он не сомневался, что другой глупец сам пришёл на ужин и намеревался увеличить запасы свеженины. Последнего из тройки «старателей», Следопыт вообще за противника не считал. Разумно полагая, что эта добыча уже никуда не денется, он просто бросил человека и слепо кинулся на новую цель.