Паутина Старого города - [10]

Решив проведать папу пораньше, чтобы не злить Таисию поздним возвращением домой, Динка встала из–за стола, помыла посуду, переоделась и, прихватив с собой свой маленький радиоприемник, вышла из квартиры.

* * *

В областной больнице целый корпус был выделен для таких пациентов, как Динкин папа. Хараминских каматозников везли сюда со всего региона — больница была переполнена. Но совсем скоро должна была появиться новая клиника в Загородном районе. Динка случайно узнала. Она много раз проезжала мимо Загородного, видела стройку, но не знала, что это будет. А как–то услышала разговор двух женщин в маршрутке, мол, строят новую больницу.

Вообще, строек в Новохараминске было много. Динкины десять лет жизни в этом городе — сплошная стройка. Новые жилые микрорайоны, новые школы, больницы, детские сады.

Перед тем, как войти в отделение, Динка надела на ноги бахилы — голубенькие пакетики на резинках. В коридоре ей встретилась одна из медсестер. Улыбнулась и поздоровалась. Здесь все друг друга знали: медперсонал — родственников, которые часто проведывали пациентов–коматозников, родственники — медсестер и врачей. А вот и папина палата.

Динка подошла к койке и, подвинув стул, села рядом. Со вздохом посмотрела на папу. Лицо бледное. К верхней губе подведена тоненькая трубка, подающая кислород. В капельнице падают капля за каплей — прозрачная жидкость по второй трубке медленно ползет в вену на худой руке. Аппарат рядом с койкой тихо пикает. Монитор чертит непонятные графики.

Взяв папу за руку, Динка не в первый раз удивилась — едва теплая. А ведь на улице середина лета. Жара.

— Ты меня слышишь, па? — спросила девочка.

Нет ответа.

Немного помолчав, Динка сказала:

— Не уходи далеко, пап. Пожалуйста. Я тебя найду, обещаю. Я обязательно тебя найду и верну обратно. Я уже кучу миров в Старом Городе облазила. Ты только не уходи далеко. Старый Город очень большой. Если ты уйдешь совсем–совсем далеко и заблудишься, мне будет трудно тебя найти. Не уходи далеко, ладно? Ты же меня не бросишь, да? У меня, кроме тебя, никого нет. Таисия… Она меня не любит. Сильно.

Все это Динка, приходя сюда, повторяла, как мантру, каждый раз. Ей казалось, папа слышит и все понимает. Только ответить не может.

В палате, отделенные друг от друга ширмами, были и другие пациенты. Такие же спящие, как и Динкин папа. Иногда Динка представляла себе, как их души все вместе бредут по шоссе в сторону Старого Города. По раскаленному летнему асфальту. По зимней пороше. Невидимые для проезжающих машин. Невидимые, наверное, даже для летающих в небе над дорогой птиц.

В Зоне Апокалипсиса были свои легенды. Души коматозников, уходящие в Старый Город, — лишь одна из них. Динка не знала, правда это или выдумка. Но если врачи не могут заставить папу проснуться, то почему ей не поискать его в Хараминске? Хотя, если по правде, Динка была почти уверена, что людская молва не врет. Ведь не случайно люди, которые выходили из комы, говорили, что все это время им снился только один сон — Старый Город с его безлюдными улицами.

Динка включила радио и нашла волну, где с утра до вечера крутили музыку ретро. На этой волне она часто слышала папины любимые песни. Убавив громкость, чтобы сильно не шуметь, Динка поставила радио на пол.

— Знаешь, пап, а я тут кое с кем познакомилась, когда была в Старом Городе. Я там в такую…

Динка запнулась. Даже если папа спит и не может проснуться, наверное, лучше не рассказывать ему, в какую передрягу она попала в одном из миров Старого Города. Подробности можно и опустить.

— Он меня спас. Честное слово! По–настоящему, как в кино. Хотя вообще–то, на главного героя он не тянет. Во–первых, хиляк. Еле тащил меня, представляешь! Хоть и взрослый уже. А во–вторых, то еще чудовище, он мне…

Динка снова не договорила. О том, что ей отвесили оплеуху, наверное, тоже упоминать не стоит.

— А вечером Таисия…

Девочке в третий раз пришлось замолчать на середине фразы. Пожалуй, и о ссоре с мачехой лучше умолчать.

Динка тяжело вздохнула. Как так выходит, что навещая папу, она ничего не может ему рассказать о своей ежедневной жизни?

— В общем, па… у меня продолжаются летние каникулы, — подытожила девочка.

Уходя из больницы, Динка подумала: а может, все–таки ну ее — Таисию? Плюнуть на все угрозы и совершать вылазки в Старый Город, как и задумывала. До конца летних каникул осталось полтора месяца. Когда начнется школа, Динка сможет продолжить свои поиски в чужих мирах только по выходным, да и то не каждый раз. А там и холода наступят — вообще придется поездки прекратить.

Решено. Завтра же, только Таисия уйдет на работу, Динка сядет на маршрутку и поедет в Хараминск. И что ей мачеха сделает, в конце концов?

* * *

Вернувшись, Динка первым делом пошла на кухню. Надо поесть, пока Таисии нет — в присутствии мачехи ей кусок в горло не лезет, — а потом засесть у себя в комнате и не высовываться. Сегодня изображаем пай–девочку.

Динка открыла холодильник и достала майонез. Кашу варить лень — проще наделать бутербродов. Отрезала от буханки два ломтика хлеба и, намазав майонезом, положила на тарелку. Поставив на плиту чайник, вернулась к столу. Майонез был пресный — Таисия всегда покупала диетический, с низким процентом жирности. Боялась растолстеть. Динка такой не любила, но раз другого нет, то ничего не поделаешь — кривилась, но ела.