Паутина Шарлотты - [11]

— А что люди ловят Квинсбургским мостом? Жуков? — спросил Уилбур.

— Нет, — ответила Шарлотта, — они там совсем ничего не ловят: просто ходят взад-вперёд целый день и думают, наверно, что на одной стороне лучше, чем на другой. А вот если бы они повисли вниз головой на самом верху и долго ждали, то, может быть, что-нибудь толковое и получилось бы. Впрочем, нет, потому что люди всё бегают, бегают и никак не угомонятся. Хорошо, что я — оседлое насекомое.

— А что значит «оседлое»?

— Это значит, что я нахожусь на одном месте почти всё время, а не шастаю по белу свету. Если вещь добротно сделана, я сразу вижу. И моя паутина тоже добротно сделана. Я сижу на месте и смотрю на всё, что случается. Есть над чем подумать.

— Я, наверно, тоже оседлый, — вздохнул поросёнок. — Хочу я или нет, а должен оставаться здесь. Ты знаешь, где бы я по-настоящему хотел быть сегодня вечером?

— Где?

— В лесу. Я искал бы там буковые орешки, грибы и сладкие корешки, рыл бы листья и нюхал землю… Как она пахнет!

— Сам ты пахнешь! — вдруг вмешался вошедший ягнёнок. — Я твой запах за версту слышу. Ты здесь самая вонючая тварь!

Уилбур опустил голову, и глаза его наполнили слёзы. Шарлотта заметила его смущение и отшила ягненка.

— Оставь Уилбура! — закричала она. — Посмотри, где он живёт — тут запахнешь.

Сам ты тоже не цветочек. А кроме того, не вмешивайся в чужой разговор. О чём мы тут говорили, когда влез этот нахал?

— Не помню, — сказал Уилбур, — а какая разница. Давай, Шарлотта, немного помолчим — я хочу спать. Ты можешь закреплять свою паутину, а я буду просто лежать и смотреть на тебя. Какой чудесный вечер! — И Уилбур растянулся на боку.

На хлев Закермана ложились сумерки и покой. Ферн знала, что уже почти пришло время ужина, но ей страшно не хотелось уходить. Вылетали и влетали в дверь ласточки на тихих крыльях и приносили еду своим малышам. Птичка пела на другой стороне дороги: "Уипуррвилл, уипуррвилл", а под яблоней раскуривал трубку Лэрви.

Животные вдыхали знакомый запах крепкого табака. До Уилбура доносились трели лягушек и хлопки дверей, и всё это наполняло его покоем и счастьем, потому что он любил жизнь, и ему нравилось быть частью мира в летний вечер. Но, улегшись, он вспомнил, о чём сообщила ему старая овца. Ему пришла мысль о смерти, и он задрожал от страха.

— Шарлотта? — мягко позвал он.

— Да, Уилбур.

— Я не хочу умирать.

— Ты не умрешь, — сказала Шарлотта утешительно.

— Мне нравится здесь в хлеву. Мне всё здесь нравится.

— Ну, конечно, — подтвердила Шарлотта, — нам всем здесь нравится.

Появилась гусыня, а за нею — семеро гусят. Они вытягивали шейки и насвистывали какую-то мелодию, как оркестр крохотных дудочников. Уилбур прислушивался, и сердце его наполнялось любовью.

— Шарлотта? — позвал он опять.

— Да? — ответила паучиха.

— Ты вправду обещала сделать, чтобы меня не убили?

— Да, Уилбур, я не дам тебе погибнуть.

— А как ты собираешься меня спасти? — спросил Уилбур, интерес которого к этой теме трудно было преувеличить.

— Ну, — сказала Шарлотта неопределённо, — пока не знаю. Но я разрабатываю план.

— Как здорово! — воскликнул Уилбур. — Как дела с этим планом? Он успешно осуществляется? Не возникли ли какие-то затруднения?

Уилбур снова задрожал, но Шарлотта оставалась спокойной и собранной.

— Всё в порядке, — ответила она. — Пока что я в самом начале и всего ещё не обдумала, но я над ним работаю.

— А когда ты над ним работаешь? — умоляюще спросил Уилбур.

— Когда я вишу вниз головой наверху паутины. Именно тогда я думаю, потому что тогда вся кровь приливает к моей голове.

— Как бы я хотел в чём-то помочь!

— Ничего, я сама справлюсь, — ответила Шарлотта. — Думать лучше в одиночку.

— Ладно, только не забудь позвать меня, если я могу помочь хоть чуточку.

— Хорошо, — сказала Шарлотта. — Тогда держись молодцом — не ударь в грязь лицом. Спи — дух крепи. Ешь без остатка вкусно и сладко — только Темплтону не забывай оставлять чуточку. Набирай вес и будь здоров — этим ты и поможешь мне.

Ты понял? Ты на самом деле понял?

— Да, я понял! — радостно воскликнул Уилбур.

— Тогда иди спать, — велела Шарлотта. — Утро вечера мудренее.

Уилбур шажочками побежал в самый тёмный угол и рухнул наземь.

— Шарлотта? — позвал он.

— Да, Уилбур?

— Можно, я схожу к лоханке и посмотрю, не осталось ли там чего от ужина? Мне кажется, там есть немного картофельного пюре.

— Ладно, — позволила Шарлотта. — Только потом сразу же иди спать.

Уилбур выбежал во двор.

— Не спеши, — напомнила Шарлотта. — От спешки да маеты недалеко до беды.

Уилбур сдержал свою прыть и степенно прошествовал к лоханке. Там он нашел немного картошки, тщательно прожевал, проглотил и пошёл обратно спать. Он закрыл глаза и затих на минуту.

— Шарлотта, — позвал он шёпотом.

— Да?

— Можно мне попить молока? Мне кажется, в лоханке осталось немного молока.

— Нет, лоханка сухая, и я хочу, чтобы ты спал. Хватит разговаривать! Закрой глаза и спи!

Уилбур закрыл глаза. Ферн встала со стульчика и пошла домой. Её ум был полон всем, что она видела и слышала.

— Спокойной ночи, Шарлотта, — сказал Уилбур.

— Спокойной ночи, Уилбур!

Наступила пауза.

— Спокойной ночи, Шарлотта.