Паутина прошлого - [61]

Где-то в конце я почувствовала на своем плече чью-то руку, но даже не обернулась. К чему все это? Ведь оба мы знаем, что сейчас хрупкое перемирие между нами закончиться, и наши отношения снова вернуться в привычную колею. Когда у свежей могилы не осталось никого, кроме нас двоих, я повернулась к Харламову:

— Мне нужно забрать кое-какие вещи из ее дома.

— Не возражаю.

— И побыть немного одной, — встретив его взгляд, слегка потупилась и отвернулась, — Пожалуйста.

— Я тебя отвезу. Вернусь вечером.

— Спасибо. Ты так заботлив, — не смогла я удержаться, чтобы не уколоть.

Увидев, как его лицо снова стало мрачным, успокоилась. Теперь все так, как и должно быть. Мне не нужен сочувствующий и сопереживающий враг.

Как только я вошла в квартиру тети Клавы, на меня нахлынули воспоминания детства. Здесь я проводила много времени. Занимаясь, смотря телевизор, просто разговаривая с ней. Она знала столько интересного, была всегда терпелива и добра со мной. Я даже не представляла, насколько мне не хватало ее все эти годы. А теперь…

Я села на кухне, невидяще смотря в стену. Не ожидала… не хотела… не планировала… все должно было произойти не так. Я не предполагала, что эта смерть настолько выбьет меня из колеи, заставит почувствовать слабой и беспомощной. Но я не могу! Просто не могу отказаться от того, что задумала. Она просила отпустить его… Отпустить Алешку, но я не могу. Не смогу продолжать жить с этим чувством, пожирающим меня изнутри.

Услышав звонок мобильного, тут же пожалела, что взяла его с собой, но увидев, чей номер высветился на экране, поспешила ответить.

— Пашка? Что случилось.

— Ты не могла бы за мной приехать? — раздался его неуверенный голос. Вот чего никогда не было в Пашке, так это неуверенности. Что, в конце концов, происходит?

— Приехать за тобой? Разве тебе еще не рано выписываться?

— Понимаешь, — он на несколько секунд замолчал, — я не могу здесь больше оставаться. Ты приедешь?

— Приеду! — сдалась я, — и поговорю с твоим врачом. Вдруг ему удастся тебя образумить. Или с этой медсестрой. Юлей. Так ведь ее зовут?

— Попытка не пытка, — хмыкнул он. — Я тебя жду.

Я отложила мобильник на стол, и нахмурилась, не в силах преодолеть скверное предчувствие, нахлынувшее после нашего разговора. Почему Пашка позвонил именно мне? Не Мишке, не Никите, а именно мне. Возможно, он хочет что-то рассказать, но не решается сделать это в их присутствии? А может быть, он что-то заподозрил… что-то на счет меня. И прежде чем все сказать ребятам, хочет сначала выслушать меня, чувствует себя обязанным… Что же, можно строить предположения до бесконечности, но если я хочу побыстрее рассеять свои подозрения, нужно отправляться в больницу прямо сейчас.

XXI

Пришлось взять такси. Мне не хотелось, чтобы Пашка знал о моем альтернативном способе передвижения. Не прошло и получаса, как я подъезжала к больнице. Сунув водителю деньги, попросила его подождать. В конце концов, мне придется возвращаться назад, как только удастся отговорить приятеля от дурацкой затеи уйти из больницы на переломанных ногах.

Пашка был в палате, что меня совершенно не удивило — ходил он с трудом, тяжело опираясь на костыли и морщась от боли и неудобства. Синяки начали сходить, окрасив его лицо в тусклые оттенки синего и красного с желтыми пятнами по краям. Ну, по крайней мере, у него есть все шансы счастливо избежать обвинений в пытках, убийстве и сокрытии трупа. Окрыленная этой мыслью, я напустила на себя беззаботный вид и вошла в палату:

— Привет, братишка! Выглядишь хреново.

— Спасибо. Я тоже рад тебя видеть, — он вымученно улыбнулся и отвел глаза. Странно! Что бы это значило?

— Я слышал о тете Клаве… Ребята вчера сказали. Извини, что не был на похоронах.

— Принято, — кивнула я, — может быть, объяснишь, какого черта тебе не сидится в палате? Захотелось приключений? Тебе мало того, что было?

— Я хотел с тобой поговорить, — он кашлянул, схватил с тумбочки стакан с водой и сделал несколько глотков. Я поняла, что он попросту тянет время, не решаясь мне что-то сказать.

— Не томи.

— Извини, в горле пересохло, — он снова отпил, и, наконец, поставил стакан на место.

— Черт возьми! Ты меня тревожишь!

— Марина! Тебе это может показаться глупым, но я…

Вихрь по имени Юля влетел в палату, заставив моего друга заткнуться, а меня разочарованно вздохнуть.

— Потом поговорим, — с нервным смешком сказал он, принимая от девушки поцелуй. Кажется, я действительно многое пропустила.

— Константин Михайлович не возражает. Поворчал, правда, немного, но, думаю, что это только для вида. В общем, я все устроила и скоро можно ехать.

— Куда ехать? — тупо переспросила я, чувствуя как моя левая бровь поползла вверх.

— Ко мне! — радостно ответила медсестра, — Павла выписывают под мою ответственность. Я, все-таки медсестра, и смогу за ним присмотреть.

С выражением глупейшего счастья на лице, Юля не сводила взгляда с лица моего приятеля. И он, к моему глубочайшему удивлению, отвечал ей полной взаимностью. Мне так и хотелось закричать: «очнитесь, люди!», но я сдержалась и попыталась скривить губы в подобии улыбки. В конце концов, сердечные симпатии моих друзей их персональная проблема. А вот наша тайна, и, пожалуй, безопасность — общая.