Паутина из шрамов - [141]

Мы с Джоном особо не общались с тех пор, как он ушёл из группы, исключая странные и незапланированные моменты, когда мы сталкивались друг с другом. Даже в такие мгновения, вы могли бы подумать, что нас разделяет много злости, негодования и неприязни, граничащей с ненавистью. Но всякий раз, когда я видел его, ничего такого не было видно.

После ухода Джона я впервые увидел его только через несколько лет. Я слышал все эти ужасающие истории о спуске Джона в наркотический ад. Я знал, что Джонни Депп и Гибби Хэйнс, вокалист Butthole Surfers, даже сняли фильм, запечатлевший запущенное состояние жизни Джона. Если вы смотрели этот фильм, вы знаете, что это был дом человека, у которого в жизни не было абсолютно никаких интересов кроме употребления наркотиков и рисования.

Я также слышал, что Джон давал журналистам интервью, в которых расхваливал героин. Он даже принимал героин во время интервью. Мне были неинтересны эти статьи и этот фильм. В то время я не слушал его сольные альбомы. Я не мог одобрить его образ жизни, потому что, казалось, он убивает себя. Было много людей, которые прославляли это, хотели поучаствовать и получить бесплатные наркотики. Конечно, его картины и песни, которые он писал, были отличными, но мне не казалось правильным потворствовать упадку этого эксцентричного человека. Этот парень был моим лучшим другом, а сейчас его зубы выпадали. Я не относился к этому так, как порой относились другие люди: «О, он гений, всё в порядке». Мне было всё равно, были он гением или долбанным идиотом, он просто сгнивал, и наблюдать за этим было отнюдь не весело.

Я знал, что он уже давно рисует, вдохновлённый Баском и Да Винчи. И когда я услышал о том, что у него будет выставка в «Галерее Ноль» на бульваре Мелроуз, я решил заглянуть туда за день до события и посмотреть на картины. Я тихо зашёл и осмотрелся, Джон был там, он сам развешивал композиции своих картин. Мы оба были немного поражены. Его волосы были пострижены. Он был под кокаиновым кайфом и курил сигареты «голуаз», а под глазами у него были большие чёрные круги. Он был ужасно худ, просто скелет в жилетке, ничего кроме костей, но в нём было много энергии от различных средств и химикатов, поэтому не казалось, что он упадёт в обморок от слабости. Вместо слов «да пошёл ты, я тебя ненавижу, ты сволочь», мы были счастливы увидеть друг друга. Его картины были тревожными, но красивыми. Было странно, потому что я думал, мы сознательно хотели недолюбливать друг друга больше, чем действительно могли.

В следующий раз, когда я увидел его, он немного ухудшился. Все волновались за его руки, которые все гноились, потому что он так никогда и не узнал, как правильно делать уколы. Обычно он просто тыкал, ударял и надеялся на лучшее. В итоге, в декабре 1995 года он начал лечиться в восстановительной клинике «Бегство», в месте, которое я также часто посещал. Это способствовало больше его физическому, а не духовному здоровью. Доктора были всерьёз обеспокоены тем, что у него может развиться гангрена, и он потеряет руку, если не прочистит и не будет ухаживать за своими руками, а он отказывался это делать.

Я позвонил ему и спросил, могу ли я его навестить. Он был не против и попросил меня принести ему немного сигарет и сэндвич пастрами с большим количеством горчицы. Я приехал, он съел сэндвич, а я попытался уговорить его прочистить руки. И снова наше общение было добрым, любящим и заботливым. Это абсолютно противоречило предположения людей, окружавших нас, которые думали, что всё будет по-другому, особенно учитывая прошлую путаницу между нами. Тогда я сам ещё не осознавал, насколько нездоровой была моя собственная динамика отношений с ним до того, как он ушёл из группы. Я никогда не понимал, каким чувствительным он был, и как я мог его ранить. Я не знал, что все шутки, удары, приколы, конфузы и сарказм действительно ранили его чувства и оказали на него длительное влияние.

Уже после ухода Джона Фли сказал мне:

— Ты хотя бы имеешь представление, сколько боли причинил Джону?

— О чём ты говоришь? Он и я, мы были лучшими друзьями, мы проводили каждый момент вместе. Мы вместе играли в бильярд, кадрили девушек, ели вместе «лаки чармз». Мы были не разлей вода, — ответил я.

— Нет, ты много раз ранил чувства Джона, — сказал Фли, — потому что был для него примером, а ты был так жесток с ним.

Это был первый раз, когда я хотя бы узнал, что моя любовь к нему, в итоге, стала для него трудным опытом.

Когда Джон покинул группу, я обижался на него за то, что он поступил не как друг и отказался от нашего музыкального братства. Но всё время, что он был вне группы и проходил через свои мучения, я постоянно молился за него. Из своих собраний я узнал, что одна из причин того, что алкоголики напиваются, заключается в том, что они копят обиды внутри. Один из методов избавления от обид, которому они учат, рекомендует молиться, чтобы он или она получили то, что бы ты сам хотел иметь в жизни: быть любимым, быть успешным, быть здоровым, быть богатым, быть замечательным, быть счастливым, жить со светом и любовью вселенной. Парадокс, но это действует. Ты сидишь и молишься, чтобы человек, которого ты терпеть не можешь, получил всё, что ты сам хочешь для себя. В один прекрасный день ты понимаешь: «Я уже не отношусь плохо к этому человеку».