Паутина - [57]

— Сами виноваты, — сказал Нов. Рой хохотал, сверкая белыми зубами.

— Их было пять, нас — двадцать пять, — прокомментировал он. — Мы дрались, пока не сравнялись.

Они спешились и внимательно осмотрели своих скакунов. Нов обнаружил только один след, где стрела, очевидно, прошла скользом, прорвав шкуру. Треугольный лоскут болтался, обнажив нечто, сверкающее металлическим блеском, как разлитая ртуть. Юноша прижал лоскут к теплому боку, и он тут же прилип, как приклеенный. Других повреждений не было.

Засада задержала их, в результате дорога привела к холмам столицы уже в сумерках, когда в небе появились первые звезды. На заставе у въезда в город дежурила дюжина стражников. Лес ожидал новых неприятностей, но дюжинник, назвавшийся Мо-сом Ловом, отнесся к путешественникам вполне дружелюбно. Тем более что маг почему-то решил сменить имена. Он назвался Фомой Беренниковым, а Леса нарек Тоевым — по женской линии. Нов подумал, что Лес Тоев — тоже звучит неплохо, А назовись они Камом Роем да Лесом Новом, еще неизвестно, чем бы закончилась встреча с патрулями. Могли и повязать. Если бы сумели справиться.

— А тебе большой привет от Жижа Кова, — неожиданно для юного чародея сказал маг. — Мы с ним вчера виделись.

— Жиж — мой друг и земляк, — заулыбался Мое. — Мы с ним вместе босоногое детство провели. Приятели Кова — мои приятели. Савва Теев, проводи гостей до постоялого двора. Завтра я свободен от службы, мы могли бы посидеть в трактире. Ты, Фома, не прочь?

— С удовольствием выпью с другом Жижа кружку-другую. Где встретимся и во сколько?

— В трактире «Козья морда» на заходе.

— Договорились, — сказал Рой. — Обязательно будем, если не помрем. Последний анекдот про ютов слышал?

— Нет, вообще ни одного про ютов не слыхал. Расскажи, — заинтересовался дюжинник.

— Слушай. Ют в очках для темноты ведет три тройки ютов без очков на встречу с начальством. Те ничего не видят, тычутся в стены. Вдруг очкастый натыкается на сук и теряет очки. «В Матушку-Пер-воматушку! — орет он. — Все, пришли!» — «Здравствуйте, Гарь Ян!» — хором говорят сучьеухие. «Да нет, это я на сук напоролся», — объясняет потерявший очки. Остальные хором: «Здравствуйте, девушки!»

Вся дюжина, включая и патрулей-ютов, закатилась от смеха. Расставались друзьями. Савва Теев проводил до постоялого двора, велел хозяину, чтобы отвел приезжим комнату получше, без клопов, а расставаясь, попросил рассказать еще хоть один анекдот про ютов.

— Ладно, — согласился Кам. — Слушай. Ют в Доме стражи разминает мышцы: отжимается от пола. В комнату заглядывает лесич, поставщик сена. Увидел юта и страшно удивился. «Эй, тройник! — закричал он. — Ты что, не заметил, что твоя баба давно уже ушла?»

Хохоча во всю глотку, Савва ускакал в ночь. В трапезной постоялого двора было полно народа, когда чародей и маг побросали сумки и седла в отведенной им комнате, умылись над тазом, почистили пропыленные одежды и спустились поужинать. Свободных столов не было, но местечко для Леса и Роя нашлось. Им тут же принесли одного на двоих жаренного на вертеле гуся, жбан кваса и большой кувшин вина.

— Ну, как тут жизнь в столице? — толкнул локтем в бок своего соседа слева Кам.

— Что, только приехали?

— Ага, вещи покидали и спустились сюда.

— Ну-у, тогда вы никаких столичных сплетен еще не слыхали, это уж точно.

— Точней некуда.

— Самая последняя: ютов все кругом называют теперь бельмоглазыми…

— Да ну! — притворно изумился маг, а Нов подивился, как быстро кличка, приклеенная Роем, успела распространиться. Не прошло и полутора суток.

— Точно! Скажешь: иду к бельмоглазу, — все знают, что у тебя дела с ютом… А еще появился анекдот про ютов. Смеху — полные штаны. Идут это они дюжиной по ночной столице, ни хрена не видят — бельмоглазые же, подслеповатые. А впереди прется сучьеухий в очках для темноты. Ну, ты сам эти очки знаешь. Мне один ютяра знакомый давал померить, я глянул — все зеленое, красный забор зеленым кажется, и морды у всех зеленые, как у ютроллей. Вот же гадство!.. Так вот. Ведет он их по ночному Холмграду да ненароком натыкается бельмастым глазом на сук. Очки упали, а остальные слепни слепнями тут же на очки наступили, стекла раздавили, хрен починишь. Этот тоже ослеп и орет: «Вы, сучьи уши! Растоптали мне очки, которые мне наместник Гарь Ян дал поносить до утра! Вот я вам сейчас за это морды зеленые расквашу, чтобы красными стали, как положено!» Как даст одному по рылу, другому, третьему. Пустил юшку, грозится: «Будете знать, как чужие очки топтать! Еще хотите?» — «Нет, нет! — орет дюжина. — Хватит с нас и того! И как же мы теперь до начальства доберемся, без очков? Ни хрена же не видно!» — «Это я на сук напоролся», — начал оправдываться поводырь. Понимает, что сам виноват. Шел бы поаккуратнее, очки бы не уронил. А те не поняли, что он им про сук дерева толкует, обрадовались: «Суки — это хорошо! Давай мы их всех по очереди трахнем!»

— Правда, смешно? Сам же знаешь, что с их-то срамом трахаться — только народ смешить, да им ни одна баба и не даст, ха-ха-ха!

Сидящие за столом грохнули так, что кружки подпрыгнули.

— Хорош анекдот? — спросил рассказчик.