Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира» - [18]

— Полет проходит нормально. Все системы работают в нормальном режиме. Выход на элипсоидную орбиту завершен, — голосом Косовского, чуть отдающим нотками металла, доложил Главный компьютер.

Шестун включил обычную связь и объявил свой приказ:

— Двенадцатичасовой отдых. О дальнейших действиях каждое подразделение будет предупреждено отдельно.

Теперь можно было отдохнуть. Шестун расслабился, преобразовал кресло в кровать и закрыл глаза…

Андрей плыл по морю. Волны приятно приподнимали тело вверх и тут же роняли вниз. Вода была соленой, но совсем не горькой. Внизу плыл обязательный робот-спасатель. Солнце стояло почти в зените. «Надо возвращаться», — решил Шестун и повернул назад. Но позади берега не было, не было его и впереди. Андрей принялся вертеть головой в поисках земли по сторонам, но ее нигде не было видно. «Вот растяпа — заплыл так далеко! Хорошо, что робот со мной — чуть что, вытащит», — подумал Шестун. Андрей, не знал направления наверняка, просто плыл назад наугад. Робот все так же плавно и мерно скользил прямо под ним. «Ну все — хватит!» — решил Андрей и, прекратив всякое движение и выпустив из легких воздух, принялся опускаться вниз. К удивлению Шестуна робот не только не подхватил его, но, наоборот, продолжал мерно двигаться вперед, оставив человека на произвол судьбы. Что-то было не так. Шестун вновь рванулся вверх и, достигнув поверхности, решил успокоиться и осмыслить план действий. Вокруг было море. Робот исчез. Что-то было не так, но что именно — Андрей никак не мог сообразить. Усилием воли, причинившим ему боль, Шестун сконцентрировался и оказался в своем кресле в ЦПУ.

Это не было сном. «Тогда что со мной только что было? Галлюцинации? Но я здоров — во всяком случае об этом говорят все медицинские пробы. Странно», — подумал Шестун и, растерев пальцами виски, закрыл глаза. Когда он вновь их открыл, Андрею показалось, что он сидит напротив большого зеркала. Прямо перед ним сидело его отражение. Да и весь ЦПУ, словно разделенный пополам огромным зеркалом, отражался до мельчайшей детали. Но это все же не было отражением, потому что, к изумлению Шестуна, его собственное отражение поднялось со своего стула и с недоразумением уставилось на Андрея. Шестун продолжал сидеть на месте. Его отражение опустилось назад в кресло, все неожиданно погрузилось во тьму и через мгновение Андрей увидел привычный ЦПУ.

«Черт знает, что такое!» — подумал Шестун и, считая, что это была все же галлюцинация, включил внутренние видеокамеры. На экране не было ничего особенного — Андрей сидел в кресле и с удивлением смотрел прямо перед собой, хотя там ничего не было. «Так и есть — галлюцинация!» — решил Шестун, и, приняв решение пока об этом никому не говорить, на всякий случай записал информацию о происшедшем в личную матрицу Главного компьютера, которая могла быть прочитана кем-либо из посторонних только после гибели командира.

Глава шестая ЛАБИРИНТ (Меняющаяся реальность)

Полная готовность к высадке. Командир лично возглавит экспедицию. Странные барханы вверху и загадочные туннели внизу. Разрушители обнаружили неизвестный объект. Кодовый замок открыт. Это вход в туннель. На всякий случай надеть скафандры. Внутрь — в подземелья Терры! Первая развилка. Экспедиция делится на две части. Не работает лоцманская карта. Что-то не так! Срочно на поверхность!

Все было готово к высадке. Первый отряд должен был состоять из трех капсул, пяти боевых роботов и десяти членов экипажа. Шестун решил сам возглавить отряд, возложив ответственность за «Мир» на Солдатова. В первой капсуле командир решил лететь сам, взяв с собой на борт Дашу, Снегирева и двух роботов — М1 и М2. Во второй, под командованием Косовского, должны были вылететь М3, М4, М5 и инженер-связист. В третьей, под командой Мюррея, разместились врач Ребров и еще трое космонавтов. Первая разведка была очень важной, поэтому Шестун решил задействовать все лучшее, что было на «Мире» в его распоряжении. Тем более, что сканеры обнаружили под поверхностью Терры целую паутину подземных тоннелей, образующих сеть, напоминающую настоящий подземный город.

«Мир» застыл на круговой орбите над Террой и по команде Шестуна капсулы отправились вниз. Сверху Терра очень сильно напоминала Землю, только была покрыта более густым слоем облаков.

— Прямо как дома, — заметил Снегирев.

Роботы проследили за взглядом своего программиста, но, не выразив никаких эмоций, вновь уставились прямо перед собой.

— Да, немного напоминает, — согласился Шестун и поинтересовался у М1: Ну как — похоже на Землю?

— Планета земной группы, — кивнул М1.

— Нравится?

— Думаю, что условия сходны с земными, значит, будет легче работать, своеобразно ответил М1.

— Легче, чем на Минске? — спросил командир.

— Температурный режим значительно лучше, подтвердил М1 и замолчал.

Роботы никогда, кроме крайней необходимости, когда нужно было предупредить друг друга или человека, или же согласовать совместные действия, не начинали разговор первыми. Вместе с тем, если их вынуждали отвечать, вполне сносно поддерживали беседу, хотя, впрочем, их реплики были чересчур «железными».