Паук в янтаре - [4]

«Вы». Он не сказал «менталисты», не сказал «такие, как вы», он сказал «вы», выплюнув это короткое слово с такой ненавистью, словно бы именно во мне главный дознаватель Веньятты видел основную угрозу – своему положению в отделе или, быть может, свободе от навязанной симпатии. Он вел себя так, будто бы я, зная его едва ли несколько десятков минут, уже замышляла что-то против него, продумывая в голове коварный план, как поставить его на колени.

На мгновение я увидела это очень ясно. Его, коленопреклоненного передо мной, покоренного. В потемневших желто-карих глазах полыхнуло голодное пламя, и мое тело словно окатило волной жара. Темная энергия, как жадная мужская рука, скользнула по моим лодыжкам вверх, покалывая кожу, зарождая внутри какое-то неправильное, совершенно неуместное предвкушение.

Я нервно облизнула пересохшие губы. В голове искорками затухали отголоски чужих мыслей, побуждая торопливо искать в памяти схему блокирующего плетения.

– Да, господин главный дознаватель, я могу изготовить подобный артефакт. В течение двух дней, если позволите.

Главный дознаватель резко отвернулся, словно бы разом потерял ко мне интерес.

– Так приступайте.

И прежде, чем я успела ответить, Паук поднялся со стула и быстрым шагом покинул комнату. С гулким эхом хлопнула дверь, ведущая прочь из рабочей зоны крепости.

Мы с Бьерри обменялись озадаченными взглядами. Я украдкой выдохнула – сердце в груди отчаянно билось о ребра. Старый законник отодвинул стул на привычное место у стены и устало опустился на сиденье, утирая рукавом выступившие на лбу капли пота. Визит главного дознавателя вымотал нас обоих.

– Ох, дочка, – пробормотал Бьерри, качая головой в такт каким-то своим мыслям.

Дальняя дверь снова скрипнула, пропуская в коридор нового посетителя, и по быстрым семенящим шагам я с облегчением поняла, что это не Паук. В следующее мгновение на пороге возник комендант. Он тяжело дышал, форменный китель топорщился на животе, рубашка выбилась из брюк. К груди он прижимал три объемные папки с наспех собранными бумагами. Некоторые листы были смяты, другие едва держались в стопке.

Нахмурившись, законник обвел взглядом комнату и замер, глядя на меня так, будто за время его отсутствия я с помощью ментальной магии смогла заставить главного дознавателя раствориться в воздухе.

– Где? – только и смог выдавить комендант севшим от быстрого бега голосом.

Бьерри усмехнулся в усы.

– Господин главный дознаватель ушел пять минут назад. Вы, верно, разминулись.

– Ушел, – раздраженно пробормотал комендант, перехватив поудобнее тяжелые папки и не переставая прожигать меня гневным взглядом.

Несколько листов все же выскользнули и разлетелись по комнате, и законник, бормоча под нос ругательства, кинулся их собирать. Чертеж определителя, подписанный «заключенная номер семь Я. А., куратор проекта С. Пацци», приземлился рядом с носком моего башмака. Я хотела было потянуться за ним, но вовремя одернула себя, не желая нервировать коменданта, и без того пребывавшего в дурном расположении духа из-за нежданного визитера.

Рассовав непослушные листы обратно по папкам, законник подошел к шкафу и, придирчиво осмотрев полки, выбрал несколько кристаллов, вероятно наиболее удачно сделанных на его вкус. Стараясь вновь не растерять с таким трудом сложенные бумаги, он достал артефакты и положил в карман. Не иначе как собрался задобрить новое начальство «подарками». Впрочем, я отчего-то сомневалась, что зловещий Паук хорошо относился к взяточничеству.

Комендант повернулся к Бьерри:

– А куда ушел, не сказал?

Надзиратель покачал седой головой:

– Никак нет, господин начальник.

Комендант обреченно кивнул и мужественно ринулся на поиски ускользнувшего главного дознавателя. Видимо, мысль о том, что такой опасный для занимаемой им должности гость бродит по крепости Бьянкини без присмотра, вызывала у него небезосновательные опасения.

Мы с Бьерри вновь остались вдвоем.

Изучив лежащего на столе мертвого паука, я аккуратно смахнула его в выдвинутый ящик. От темного тельца все еще исходил слабый магический след – след энергии главного дознавателя. Его можно было использовать для создания личного артефакта, настроенного исключительно на Паука.

Увлеченная мысленным выстраиванием будущего плетения, я не заметила, как Бьерри подошел ко мне.

– Ты поняла, чего он хочет, дочка? – тихо спросил он. – Запросить новую заготовку?

Я задумалась, постукивая пальцами по стенке выдвинутого ящика. Мертвый паук черной каплей скрючился на светлом дереве.

– Да, – наконец сказала я. – Мне понадобится янтарь.

* * *

Камень, ярко-желтый с редкими темными прожилками, словно кусочек солнца, все еще хранил тепло моих рук. Прикрыв глаза, я крутила его в пальцах, наполняя своей энергией, выстраивая потоки и добавляя в плетение тонкие черные нити магии главного дознавателя Веньятты лорда Эркьяни. Мертвый паук лежал, зажатый между столешницей и камнем. Лишний раз прикасаться к безжизненному мохнатому тельцу не хотелось.

Паук и янтарь. Мерзкое, темное, неживое рядом с чистым и светлым. Мне казалось, будто я извращаю саму суть камня, наделяя нечто, полное живительной энергии, свойствами отвращать и отталкивать.