Паучий замок - [3]

  Это потом, вспоминая, он рассудил, что не такой уж и ослепительный, просто они копали уже почти в полной темноте, снаружи начинало смеркаться, а в яме вообще стало черно. И не такой уж и белый, просто он ударил по глазам неожиданно, прорывая ту броню немого ожидания, которой они окружили себя, чтобы не прекратить работу, чтобы не сдаться.

  Это была награда. Не добыча, ибо в руках по-прежнему не было ничего, кроме вонючего песка, а именно приз за упрямство. Мишка не сразу понял, что случайно, с шансом один на миллион, он попал в дыру свода подземного коридора. Он никогда бы не нашел его, если бы стена была целой.

  Хотя, возможно, что строители колодца, наткнувшись на кладку, сдвинули яму в сторону, но успели потревожить хрупкий подземный мир и проломить его скорлупу? Тогда это не случайность и понятно, почему часть кирпичей обрушилась вместе с конусом песка, почти закрывшим проём.

  Главное, что этого "почти" им хватило. Как ящерицы в щель, гибкие тела мальчишек втиснулись в узкий лаз, выкопанный деревянной полусгнившей дощечкой и, откатившись в сторону от завала, долго тяжело дышали, пока глаза и мозги судорожно пытались понять, куда же они попали и откуда взялся этот немигающий, ровный свет?

  Они бы так и заснули от усталости, но коже стало нестерпимо холодно. В горячке работы землекопы и не заметили, что здесь на колодезной глубине, как в сказке "Морозко", не хватает только снега. А ведь когда они с утра решились, наконец, изучить подробнее этот загадочный в своём безобразии угол двора, там слепило яркое летнее солнце, такое жаркое, что тень крапивы приносила наслаждение, а слово "холод" радовало душу. Но здесь оно не "грело" в прямом смысле.

  - Это грибы какие-то светятся.

  Мишка всегда выдавал решения. Пашка мазанул пальцем по стенке подземного хода, и палец послушно засветился слабым немерцающим светом.

  - Точно... Надо идти.

  - Куда?

  - Ну, уж не тут куковать!

  Они двинулись от кучи песка, на разведку в тихий полумрак кирпичной трубы, уползающей в неизвестность. Азарт открытия постепенно сменялся усталостью, ватным телом и осознанием того, что, выйдя из одной беды, они попали в другую, и ещё не ясно, какая из них хуже.

  Сейчас искатели приключений уходили от единственной дыры, связывающей их с двором, с тёплым домом, где давно уже ругается мама, согревая остывший обед по третьему разу, где можно брякнуться на ковёр рядом со своими игрушками и ощутить себя в своём, привычном мире. От этих мыслей поневоле хотелось оглянуться туда, где значился кучей песка их портал перехода в подземный мир, и они, не сговариваясь, повернулись, и оба подумали, а не стоит ли пойти известным путём?

  Но тут легко, очень массивно и плавно, колыхнулась земля под ногами. Тихий, уверенный шелест, пронёсся по подземелью, и сверху на кучу песка с их червячьим лазом выкатилась небольшая, но страшная в своей значимости желтая струя песчинок.

  Колодец обвалился.

  Пути назад больше не было.

  Каждый из них, будь он один, разревелся бы от отчаяния, но вместе, в тандеме, была какая-то общая сила, не давшая им проявить свою слабость. Первым из оцепенения, как всегда выпал Пашка.

  - Пошли! Тут теперь только экскаватором копать! Куда-нибудь придём.

  Они брели долго. Настолько долго, что потеряли представление о времени, о расстоянии, ни о чем уже не думалось, тихо чавкая сандалиями по сырому полу, ноги брели сами, как механизмы, не зная, куда и зачем. Просто до какого-нибудь конца.

  Мимо неторопливо проползала бесконечная и монотонная кирпичная кладка, и постепенно даже слабый свет в подземелье начал меркнуть. Мишка лениво отметил в уме, что, видимо, грибы здесь росли хуже, значит они всё же куда-то перемещаются, но уже никаких эмоций эта мысль не вызывала и дальше даже этого развлечения для глаз не стало. Хорошо хоть, что пол оставался ровным, только иногда попадались кирпичи и песок, видимо, древний ход проваливался не в одном месте.

  Мишка держался рукой за Пашкину футболку и вспоминал книги про скелеты грабителей, которые находили в древних гробницах фараонов в Египетских пирамидах и в подземельях старых замков, полных ужасными ловушками, но мысль его еле тлела, не принося ни страха, ни каких-то решений, потому что ясно было одно: только вперед!

  И тут они провалились второй раз.

РОДНОЙ ДОМ

  Я попытался открыть глаза, очнувшись от странных звуков, которые никак не мог в уме обозначить. Откуда они? В своём полусне я воображал, что это работает телевизор на кухне и из его динамиков мне слышны голоса из передачи: кто-то кого звал, надрывая горло. Потом опять...

  Это было привычно, так было всегда. Родители, каждый вечер, уложив меня спать, дружно усаживались к ящику на кухне, чтобы не мешать. Они ещё и дверь оставляли приоткрытой, потому что я не любил ощущения запертости. Потом в два голоса бубнили о своих взрослых делах и полночи смотрели похожие друг на друга, как матрешки, детективы, в которых шум погони и стрельбы усыпляли меня как колыбельная.

  Глаза открываться не хотели. Зачем это делать, если надо спать? Но что-то мешало моему сну, и постепенно я вспомнил о подземелье, о блужданьях с Пашкой, вспомнил свою дикую усталость и полёт в никуда. Неужели всё это приснилось? Тогда почему болит нога?