Паучиха. Личное дело майора Самоваровой - [16]
— Сбор мы планировали перед Новым годом, — пытаясь отогнать от себя лишнее наконец ответила Инфанта.
— Вислакова только к нам не пускайте! — пьяно хмыкнула Виолетта. — Он что-то прет напролом!
— То есть? — нахмурилась главная.
— То есть он звонил мне несколько раз после твоей консультации и пытался задавать лишние вопросы о тебе под предлогом, что хочет в новой клинике открыть твой персональный кабинет. Я ему в лоб сказала: это неприемлемо!
— Правило номер один — мы не занимаемся официальной общественной деятельностью, — еще больше нахмурилась Инфанта. — Кстати, откуда возник этот контакт?
— Ну, от меня! — с некоторым вызовом в голосе откликнулся Петр Анатольевич. — У него в клинике один мой знакомый генерал лечится. Выпивали как-то вместе, вот я…
— Вот ты ему и сболтнул! — горячилась Виолетта. — Знаю я этого хрена, врачебный мирок тесен. Дважды мне звонил и навязывался в орден, дважды! — щедро обдавая Петра Анатольевича жаром своего захмелевшего тела, елозила она на стуле.
— Петя, разберись со своим товарищем, — выдержав паузу, сказала главная. — Работать я на него не буду, а засланные казачки нам не нужны.
— Но деньги-то нам нужны, — мрачно усмехнулся себе под нос Игорь Петрович. — Надо бы выяснить, сколько он готов заплатить за вход.
— Не надо, — недовольно поиграла аккуратно прорисованными бровями Инфанта.
— Ладно, еще раз тебя дернет — объясню товарищу, чтобы не совал свой нос, куда не следует, — обхватив Виолетту за плечи воинственной скороговоркой проговорил Петя.
Попросили счет.
Когда официант, оставив на столе расписной, в грузинских традициях сундучок, заменявший в этом заведении расчетную книжку, вышел из кабинета, все присутствовавшие, включая Инфанту, достали из сумочек и карманов заранее заготовленные деньги.
Несмотря на то, что сумма счета, включая чаевые, равнялась девятнадцати тысячам шестиста рублям, каждый из гостей положил в сундучок ровно шесть тысяч.
В первую неделю появления в квартире Самоваровой маленькой коммуны между всеми ее членами установилось относительное равновесие.
Сблизившись с Олегом, Варвара Сергеевна подолгу болтала с ним на любые темы за ставшей традиционной, второй для нее утренней чашкой кофе, а иногда еще и во время вечерних, на кухне, хлопот.
Выросшая без внимания отца Анька тянулась к Валерию Павловичу.
Доктор частенько приходил к концу ужина, но с удовольствием набрасывался на то, что приготовила Варвара Сергеевна, а после, вместе с остальными, неторопливо пил заваренный Анькой ароматный травяной чай.
Существовать одним домом с молодыми было не сложно — и Анька и Олег вели себя дружелюбно по отношению к «старикам».
Единственной табуированной темой для совместных бесед стала тема о столь желанной Анькиной беременности.
Разоткровенничавшись с матерью в первый же вечер, дочка теперь избегала любых разговоров на эту тему.
Взрывная по натуре, после беседы с матерью она старалась контролировать эмоции и делала все возможное, чтобы «старики» не ощущали себя в доме нежданными гостями. Но по ее то отсутствующему, то болезненному, устремленному внутрь себя взгляду, Самоварова чувствовала, что любое (даже с Олегом) общение дается дочери с трудом. Аньку как будто что-то снедало изнутри.
Разговоры, которые дочь охотно поддерживала за ужином, преимущественно крутились вокруг здоровья: какую еду следует есть, сколько воды пить, как часто сдавать анализы и мерять давление.
Прочитав в интернете очередную новость из жизни селебрити, Анька, будто невзначай, пускалась с доктором в долгие обсуждения: опасно ли для организма ЭКО и насколько гуманно нанимать для вынашивания плода суррогатную мать.
Олег подобные беседы не поддерживал, а Варвара Сергеевна, наблюдая, с каким жаром дочь пытала доктора или выкладывала ему свои личные доводы, с тревогой понимала, что желание во чтобы то ни стало родить ребенка стало у Аньки сверхидеей.
До недавнего времени веселая и отходчивая молодая женщина на глазах стремительно превращалась в зацикленную на себе возрастную ипохондричку.
— Валерий Палыч, у меня гемоглобин сто шесть. Это хреново? Врачиха из районной сказала, железо плохо усваивается. Предложила гречку есть и гранатовый сок пить. Почему она витамины не прописала? — усевшись напротив доктора за кухонным столом, завела Анька любимую пластинку.
На ней был милый плюшевый голубой халатик, который, пока они жили с дочерью вдвоем, всегда умилял Самоварову. Но теперь Варвара Сергеевна заметила, насколько он стар и застиран.
«Как бы ей дать понять, не обидев, что, живя одним домом с мужчиной, надо следить за своим внешним видом всегда, а не только наряжаясь на выход?»
— Когда ты кровь сдавала? — дожевав котлету, устало спросил Валерий Павлович.
На службе у него выдался очередной насыщенный день.
— Вчера.
— Я имел в виду, в какой день цикла?
— Через три дня после… — замялась Анька, — после этого…
— Я понял, — снисходительно улыбнулся доктор. — Так у тебя еще организм после потери крови не восстановился. Сдай повторно на следующей неделе.
— Но почему она мне препарат железа не прописала?! — как будто не услышав, Анька задумчиво глядела в чашку с остывшим чаем.
Варвара Сергеевна Самоварова – красавица с ноябрьским снегом в волосах, богиня кошек и голубей – списанный из органов следователь. В недавнем прошлом Самоварова пережила профессиональное поражение, стоившее ей успешной карьеры в полиции и закончившееся для нее тяжелой болезнью. В процессе долгого выздоровления к Варваре Сергеевне приходит необычный дар – через свои сны она способна нащупывать ниточки для раскрытия, казалось бы, безнадежных преступлений. Два города – Москва и Санкт-Петербург. Две женщины, не знающие друг друга, но крепко связанные одним загадочным убийством.
В романе «Картонные стены» мы вновь встречаемся с бывшим следователем Варварой Самоваровой, которая, вооружившись не только обычными для ее профессии приемами, но интуицией и даже сновидениями, приватно решает головоломную задачу: ищет бесследно исчезнувшую молодую женщину, жену и мать, о жизни которой, как выясняется, мало что знают муж и даже близкая подруга. Полина Елизарова по-новому открывает нам мир богатых особняков и высоких заборов. Он оказывается вовсе не пошлым и искусственным, его населяют реальные люди со своими приязнями и фобиями, страхами и душевной болью.
Какую цену вы готовы заплатить за счастье? И что для вас означает это понятие: привычный набор муж/дети/достаток? Или обжигающую страсть? И как жить после того, как пожар чувств потухнет? Героини романа Полины Елизаровой «Бабы» невероятным образом связаны между собой не только общностью женских судеб, но и чувствами – раскрывшимися и потаенными, забытыми и жгучими до слез. Но слез их мы не видим, а, захваченные необычным сюжетом, наблюдаем малейшие движения души, вместе с ними видим пророческие сны и явственно слышим их негромкие голоса.
Трем главным героиням, которых зовут Вера, Надежда и Любовь, немного за сорок. В декорациях современной Москвы они беседуют о любви, ушедшей молодости, сексе, выросших детях, виртуальной реальности и о многом другом – о том, чем живут наши современницы. Их объединяют не только «не проговоренные» с близкими, типичные для нашего века проблемы, но и странная любовь к набирающему в городе популярность аргентинскому танго.
Москва 1981 года. Валютный бар в зоне вылета «Шереметьево-2». Бармен убивает в подсобке туалета пьяного гражданина ФРГ, чтобы, воспользовавшись его билетом, пройти на посадку и бежать из СССР. Острый сюжет, яркие образы сочетаются в этой книге с детальным описанием специфики и методов работы советских спецслужб. Автор — бывший сотрудник угрозыска, с глубоким знанием материала рассказывает о жизни героев того времени — от валютных проституток до генералов КГБ.
Аня возвращается в глухомань родного поселка ради младшего брата. Несколько дней в краях детства – с ненавистными воспоминаниями и людьми, которых желает забыть. Но прошлое запускает ядовитые когти, стоит только вскрыть за многочисленными трагедиями кровавый след монстра. Все пути отступления ведут в могильную западню могрости…В оформлении обложки в редакторе изображений использована фотография Елены Мавриной.Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Психологический триллер. Смерть и безумие гораздо ближе к нам, чем представляется. Потеря близкого человека может привести к потери самого себя. Мир вокруг нас, люди вокруг нас легко могут обернуться совсем не теми, кого мы привыкли видеть.При создании обложки использована тема питерского художника Алексея Зуева.
Впервые на русском – «лучший психологический триллер последних лет» (Observer) и «умопомрачительный – в самом буквальном смысле слова – дебют» (Red Magazine). В мире есть два типа людей: те, кто помнит только вчерашний день, и те, кто помнит последние два дня. Единственное спасение – электронный дневник. Каждый вечер вы записываете в него то, что хотели бы запомнить. Каждое утро дневник рассказывает вам, где вы были, что делали и кого любите. Но сегодня к вам в дверь стучится полиция. Они говорят вам, что из речки выловлено тело любовницы вашего мужа.
История нелегких взаимоотношений отца и подростка сына, живущих в отдалении от людей. Всё вдруг неожиданно меняется, когда к ним забредает непрошеный гость.
Что скрывается за мечтами? Что хранит молчание, пока продолжается путь? Что показывает свой оскал, когда приходит время остановиться на грани отчаяния? То, что принято не замечать. То, что рано или поздно начинает кричать совершенно незнакомым голосом. То, что заслуживает внимательного наблюдения, пока оно еще мирно спит где-то в глубине…