Патти Дифуса - [13]

Я снимаю трубку. Звоню на «Радио-такси» и спрашиваю про таксиста, похожего на Роберта Митчума.

— У нас таких много. Еще имеется несколько Джеков Николсонов и парочка таких, что точь-в-точь Ричард Гир.

— Слушай, подружка, поменьше выступай. Я Патти Дифуса и принадлежу к тому типу женщин, которые в нужный момент не боятся быть обыкновенными.

— Ты — Патти? Ушам своим не верю!

Тон голоса тут же переменился, превратился в бормотание робкой фанатки.

— Я восхищаюсь тобой, — продолжал дрожащий голосок, — у меня дочка пяти лет, которая хочет быть такой, как ты.

— Чудный возраст, чтобы начать. Слушай, у меня идея. Я уже несколько дней ничего не ела. Давай я зайду за тобой в контору, чего-нибудь поклюем, и я подпишу автограф для твоей дочки.

— Правда? — Бедняжке все не верилось.

Я приняла душ, малость накрасилась и через полчаса была в офисе «Радио-такси».

— Понимаешь, я смогу освободиться только через час, — страдальчески молвила Соня, а именно так звали странную диспетчершу.

— Ладно, тогда покажи, где сидят Николсоны и Ричарды Гиры, пусть пока составят мне компанию, — ответила я тоном «не о чем беспокоиться».

— Прости меня, иногда люди надо мной прикалываются, и мне пришлось немного очерстветь душой. Наверное, что-то передалось от них.

Речь шла о таксистах, которые не переставая звонили ей, чтобы сообщить, где находятся.

— Детка, ты от такой работы с ума сойдешь.

— Не думай, среди них есть много хороших парней. И почти все они очень одинокие люди.

— Не только они. Был у меня знакомый министр, так он жаловался на то же самое.

— Как можно сравнивать: когда ты министр, ты получаешь много чего другого, вот что я думаю. А жизнь таксиста очень тяжела. И я пытаюсь сделать ее как можно более переносимой.

Соня была похожа на Спенсера Трейси, но с движениями молодой Чус Лампреаве [44].

— Ты хочешь сказать, что время от времени спишь с ними, чтобы они не чувствовали себя так одиноко?

— Ну да, а помимо этого я много с ними разговариваю, когда они находятся там, затерянные в ночи. Я говорю с несколькими сразу. Очень непринужденно, настоящая радиовечеринка.

Очевидно, человек способен выжить в любых обстоятельствах: я представляю, как Соня ведет сразу несколько разговоров по рации, одновременно отвечая на звонки клиентов. Выходит, сниматься в порнофильмах — не такая уж тяжелая работа, даже в случаях, когда у партнера не стоит. — Сейчас позвоню, закатим пир, — решила я. — Тебе какая еда нравится? Может, японская — она сейчас в большой моде у псевдоинтеллектуалов.

Соне все происходящее казалось наваждением.

Я позвонила туда, где могут достать что угодно и в любое время, и заказала сигареты, журналы, еду и выпивку. Продемонстрировав таким образом свое могущество, набив рот сырой рыбой и рисом, я приступила к делу, ради которого и превратилась в ангела, заглянувшего в эту конуру, каких не встретишь и в романах Честера Хаймса [45].

— Соня, дорогая, все это для меня, конечно, новый опыт, однако, когда я спрашивала насчет Двойника Роберта Митчума, я не шутила. Я, кажется, запала на этого таксиста. — Ты про Лусио?

— Он не назвал своего имени.

— Говорит он мало, это верно. Знаешь, он познал большое разочарование.

— Да, но не каждый человек, познавший разочарование, выглядит и ведет себя, как главный герой фильма «Из прошлого» [46].

— Все случилось из-за женщины, одной из тех блондинок, у которых ни грамма лишнего жира и куча денег. Вообще-то они не его тип, Лусио ведь очень простой. Но эта баба только что развелась с каким-то там магнатом и высосала из Лусио все мозги. Женщина из тех, которых сегодня видишь на завтраке у короля, а завтра она — в распоследнем притоне. То, что «они» называют «потрясающая женщина».

— Я знаю «этаких бабенций».

— Лусио стал краткой интермедией между одним магнатом и другим магнатом. А он такой чувствительный.

— Я уже заметила. Одной дождливой ночью он привез меня в Меркамадрид и подарил килограмм креветок. А как он смотрелся! Никак не могу выбросить из головы.

Не спросясь меня, Соня, как умная девушка, позвонила по какому-то номеру:

— Лусио, ты где?

Ей ответил голос, искаженный радиосвязью, но мой клитор опознал его тотчас же.

— Я в Сан-Бласе. Только что высадил пассажиров. Есть что-то по дороге?

— Есть. Кое-что очень интересное, но оно здесь, со мной. Как ты думаешь, кто это?

— Сони, твоя дочка. И вы говорите обо мне. Ты плохая мать, тебе надо бы объяснить дочери, что я ей не пара.

— Передаю ей трубку, но будь осторожен, не задави кого-нибудь от волнения.

Соня завершила свою интродукцию. Она передала мне что-то вроде толстого микрофона — я видела такие у таксистов. От нервов я его чуть не съела.

— Привет, Лусио. Это Патти. Таксист на несколько секунд онемел.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— В Мадриде все про всех известно. Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я на работе, что я могу сказать?

— Что сюрприз тебя порадовал.

— Порадовал, я такого не ожидал. У тебя проблемы?

— Да, — ответила я.

— Дождись меня. Я еду.

За мою короткую и насыщенную жизнь сердце выпрыгивало у меня из груди всего раз триста. И это был один из них [47].

9. Я снова здесь

Случилась одна из тех ночей, когда пьешь — хотя и не собиралась, — как в старые времена, своевременно передознувшись кокаином. Я ничего не писала два последних месяца, поскольку, как было ясно сказано, я ненавижу этот город, в котором все только и ждут, чтобы Я ЧТО-НИБУДЬ сказала, чтобы ввести это в моду. С другой стороны, все мужчины, с которыми я переспала, на МЕНЯ подсели — это вполне логично, но все равно составляет проблему. В последние месяцы МОЯ ЖИЗНЬ стала похожа на наркологический диспансер. То есть мне пришлось им всем наглядно объяснять, что я чудовище и что я не заслуживаю их любви. Несмотря на очевидность доказательств, мне пришлось потратить времени больше, чем я ожидала, чтобы окончательно порвать с ними со всеми, а рассказывать об этом тем более не стоит. Ненавижу эпилоги — мне не нравится их проживать и уж совсем не нравится писать о них. Поэтому я решила оставаться немой. Поэтому, а еще потому, что мне было интересно взглянуть, какой новый курс изберет этот проклятый город без моего влияния. А теперь я ВОЗВРАЩАЮСЬ — обнаружив, что за время моего отсутствия НЕ произошло НИЧЕГО НОВОГО, поскольку, как замечали многие умные люди, в Мадриде есть лишь один ИНТЕРЕСНЫЙ человек. И этот человек — Я. ПАТТИ ДИФУСА.