Патрис Лумумба - [17]

Лумумба часто обращался к истории. Одно время он увлекался изучением Бушонго: это государство находилось в междуречье Санкуру и Лулуа. Летопись о нем устная. К преданиям о Бушонго влекло и то обстоятельство, что оно было расположено не в дальних и малоизвестных краях, а здесь, на родной земле Патриса. В местечко Мушенге, где находилась столица распавшегося потом государства, Лумумба ходил пешком со своим школьным учителем. С ними разговаривал моариди. Попасть к нему нелегко: людей из других племен к нему не допускают. От иностранцев он скрывается. А батетела — свои. Кроме того, моариди преследовал и определенную цель при встречах со школьниками: из них он выбирал мальчиков с редкой памятью. Моариди — историк ныне уже не существующего королевского двора Бушонго. Историк необычный и в другом отношении: у него нет ни ручек, ни чернил, ни бумаги. Зато он обладает феноменальной памятью. Моариди, которого видел Патрис, знал историю свыше двухсот политических и религиозных вождей своего племени. И все наизусть! Старея, знаток придворных хроник привлекал к себе на выучку молодых и способных преемников. Усаживал их около себя и рассказывал одну за другой истории, заставляя своих учеников повторять слышанное. Шли годы, а порядок занятий не изменялся: с восходом солнца — сбор, а вечерами — то же самое у костра. История Бушонго не представала набором голых дат, сухим перечислением имен и званий былых правителей. Оттачивался литературный стиль. К достоинствам памяти прибавлялось ораторское искусство, уменье изложить деяния предков красиво, впечатляюще. Моариди устраивал экзамены своим воспитанникам. Лучших отличал и подарками, и своим вниманием, ласками. Иным доверял выступать с рассказами о ниимах (правителях) перед публикой. По ходу повествования делал поправки. Рассказчик должен передать голос ниима, жившего в XV или XVI столетии, его манеры и характер. Бывало, что выступающие одевались в одежды, которые носили три-четыре века назад. Моариди был к тому же лукавым и хитрым царедворцем. Когда шли эти бесконечные устные уроки с рассказами и пересказами, он притворялся и заявлял, что запамятовал какую-то деталь. Останавливался и взывал к помощи. Ученик должен подхватить оборвавшуюся мысль наставника, подключиться без всякой раскачки и продолжить отрывок. Моариди умел воспитывать и внимание. У него были правила: не говори, если не спрашивают. От молчания никто еще не глупел. Излишество в речах не делает человека умным...

— Поразительно! Поразительно! — не уставал повторять Патрис Лумумба, когда вновь и вновь возвращался к раздумьям о Бушонго. — Тут есть много поучительного.

Поразительна фантастическая способность выжить, приспособиться к любой обстановке. А эта устная энциклопедия династии! Так, например, во время правления 98 ниими, как уверяет легенда-сказ, было отмечено полное солнечное затмение. Рассказчики не жалеют красок, живописуя этот тревожный день. Его называют «день ужаса», «день испуга», «день наказания» и т.п. Кромешная темнота наступила внезапно, когда люди находились в лесу, на реках и озерах, в поле. Женщины не могли отыскать детей и оглашали окрестности истошным криком. Пробираясь сквозь деревья, мужчины наталкивались друг на друга и устраивали свалки. В ужасе метались дикие животные. Лодки рыбаков оказывались около крокодилов или гиппопотамов. Война не уносила столько жертв, отмечает устная хроника. А когда солнце освободилось от черной маски и засветило по-прежнему, люди, оставшиеся в живых, боялись подходить друг к другу: разбегались, завидев знакомых...

Так и считалось бы расцветкой сказителя это происшествие, если бы европейские ученые не занялись специальными вычислениями. Оказалось, что некоторые обсерватории отметили солнечное затмение 30 марта 1680 года. Сделали вывод: это затмение должно было быть видимо из Касаи. После этого интерес к истории конголезского государства неизмеримо возрос. На поверку выходило, что в рассказах, зачастую приукрашенных и кажущихся в наше время чистейшим вымыслом, содержится достоверный, познавательный материал. Теперь уже никто не сомневается в том, что одно время королевством Бушонго правил мастеровой человек — кузнец по профессии. Дело в том, что искусство кузнецов считалось чем-то сверхъестественным: как правило, они принадлежали к привилегированной части общества. Своего рода аристократы. На плечах своей одежды кузнецы носили эмблемы в виде топориков. Они были наиболее доверенными лицами правителей и состояли в королевских свитах. Ковали жезлы, отличающиеся замысловатой инкрустацией, где каждая железная линия, каждый изгиб суть символы. От кузнецов зависело и вооружение армии: хорошие кузнецы — хорошее оружие, с которым легче разбить противника. После одержанной победы прежде всего чествовали кузнецов. Сам король преподносил им щедрые подарки, угощал их хмельными напитками из своего кубка.

Не меньшими почестями пользовались и скульпторы. Им отводился особый участок, который обносился забором и на территорию которого не допускались женщины. Своеобразный алтарь мастеровых. В то время скульптуры устанавливались в потаенных местах и тщательно охранялись от постороннего взора. В начале нашего века иностранные путешественники и предприниматели устроили настоящую охоту за уникальными масками и фигурами бакуба, сделанными из дерева и слоновой кости. Европейцам всеми правдами и неправдами удалось вывезти из района Санкуру около десятка бесценных памятников материальной культуры. Статуя Шамба Болонгонго находится в Британском музее, три другие фигуры — в Брюсселе, в музее Бельгийского Конго, расположенного в парке Тервьюрен. По существу, их выкрали. До нас дошло свидетельство о том, как один европейский исследователь уговаривал короля Бушонго уступить ему несколько скульптур по той причине, что там, в Европе, они лучше сохранятся...