Патриоты - [141]
Абигайль выпростала руки из-под передника и принялась их вытирать.
— Я буду скучать по ним, — тихо проговорила она, смотря широко раскрытыми глазами прямо перед собой. — Но мы знали, что этот день настанет.
— Болят руки?
Она кивнула.
— Когда воск остывает, труднее работать.
— Что ты лепишь?
— Страховку.
Она долгим взглядом посмотрела на него, затем быстро отвернулась.
— Что? — переспросил он.
Из ее глаз брызнули слезы.
— Что? Я что-то не то сказал?
Она горестно помотала головой.
— Неужели ты не понимаешь, какая мука сидеть здесь, смотреть на тебя и знать, что Исав мертв? Каждый раз, когда я гляжу на тебя, мое сердце начинает прыгать в груди — словно все это какая-то ужасающая ошибка и Исав жив. Но потом я осознаю, что предо мной ты и меня начинает душить тоска.
— Хочешь, я спрячусь в тень?
Она достала платок и вытерла лицо.
— Не нужно. Если я сосредоточусь на работе, пожалуй, смогу успокоиться.
Руки ее снова скользнули под передник. Пока она мяла воск, лепила, ее лицо временами болезненно морщилось от усилий, которые она прилагала, мышцы рук напрягались.
— Исаву незачем было идти на это, — начал Джейкоб. — Эта мысль все время крутится у меня в голове. Не могу от нее отделаться.
— Что ты хочешь сказать?
— Мы ненавидели друг друга! Или, по крайней мере, я так думал. Это было удобно. И я всегда давал ему повод ненавидеть себя. Так почему он совершил такую глупость?
Теперь, когда у него появилось время поразмышлять над случившимся, Джейкоб дал волю чувствам.
— Я вот что имею в виду: у нас с ним было негласное соглашение. Всегда ненавидеть друг друга. На эту ненависть можно опереться, на нее можно рассчитывать. И я исправно соблюдал нашу договоренность! Причем, заметь, был более последовательным! Ты не представляешь, как я наслаждался, заставляя его ненавидеть меня! И что этот дуралей делает? Предлагает поменяться местами! Он не имел права так поступать со мной! Он обязан был злорадствовать. Во всяком случая, так бы вел себя я. — Джейкоб заплакал. А когда вновь заговорил, голос не слушался его, звучал хрипло: — После всех мерзостей, которые я с ним сотворил, ему следовало бы радоваться моей казни, буквально заходиться от счастья. Встать около виселицы и хохотать мне в лицо; ликовать, когда телега отъехала бы в сторону; вприпрыжку нестись в Бостон и жениться на Мерси (наконец-то она свободна!); торжествовать — теперь он у отца единственный сын, у них с Мерси появятся дети, его имя напишут на титульном листе фамильной Библии… Разве не об этом он мечтал?! Почему он не сделал этого?! Теперь он мертв, а я терзаюсь. Почему? Почему он так поступил? Ненавижу его! Ненавижу! — И он громко, не сдерживаясь, зарыдал. Затем с трудом выдавил: — Он не имел никакого права так любить меня! Никакого права!
Абигайль завернула свою работу в полотенце, отложила ее в сторону, шагнула к молодому человеку. Села рядом с ним, обняла и зашептала слова утешения.
Где-то после полуночи они вновь тронулись в путь. Джейкоб, сидя на козлах, правил лошадью; они мчались как вихрь — в темноте почти ничего нельзя было разглядеть. Абигайль устроилась сзади, вокруг нее лежали вещи из мастерской. Пока фургон кренился на поворотах, съезжал с дороги, трясся на рытвинах, она продолжала работать.
— Быстрее! — крикнула Абигайль. — Прибавь ходу!
— Мы и так несемся как ошалелые!
— Хочешь жить, гони что есть мочи!
Джейкоб покачал головой, удивляясь ее упрямству, но на лошадь прикрикнул.
— Заметишь английский патруль, дай мне знать! Тотчас, — вновь возвысила голос Абигайль.
— Почему?
— Просто правь и гляди в оба!
Они мчались к Уайт-Плейнс. Чем ближе они подъезжали к городу, тем вероятнее была встреча с английским патрулем. Они находились в пути более часа. Первую половину дороги беглецы двигались без спешки, но сейчас Абигайль требовала гнать лошадь как можно быстрей; а это было очень опасно, так как они ехали по узкой лесной дороге. Мимо них проносились деревья, из-под задних колес фургона во все стороны фонтаном летела грязь. В неверном свете месяца дорога была еле видна. Но Джейкоб продолжал нахлестывать лошадь — ведь в недавнем прошлом он пренебрег советом Абигайль, и из-за этого они оба едва не погибли.
Вдали замаячила застава.
— Похоже, прямо по курсу англичане, — прокричал он Абигайль. — Один… два солдата. На земле лежит бревно. Больше ничего не вижу.
— Придержи лошадь около заставы, не раньше.
— Всегда мечтал сломать шею, вывалившись из фургона, — пробормотал Джейкоб себе под нос и обрушил кнут на спину лошади. Затем резко оглянулся. Абигайль склонилась над чем-то непонятным. Вокруг — одеяла и одежда.
— Что мне им сказать? — прокричал он.
— Ничего! Веди себя так, будто очень спешишь.
— Ну, это-то нетрудно!
Они стремительно подлетели к заставе. На них были наведены два мушкета.
— Стоять! — раздался тонкий, какой-то детский голосок. — Именем короля, стоять!
Джейкоб не останавливал лошадь до последнего. Черное облако пыли, тянущееся хвостом за фургоном, накрыло с головой и беглецов, и солдат.
Англичанин, стоявший с правой стороны дороги, усиленно заморгал. Однако мушкет не опустил.
— Почему в такой поздний час в дороге?
Первая половина XVII века — Англия на пороге гражданской войны. Полным ходом работают суды по политическим и церковным делам. Внук легендарного «королевского пирата» Амоса Моргана — юный и отважный Энди Морган, поступив на службу к всесильному епископу Лоду, начинает новую жизнь, полную приключений и головокружительных поворотов судьбы. Обстоятельства, в силу которых Энди Морган оказался вовлечен в борьбу с пуританами, приводят его сначала в небольшой городок Эденфорд, а затем и в Северную Америку. Преодолев множество испытаний, познав горечь поражений и радость побед, молодой человек обретает веру, любовь и новый дом.
Теплым июньским утром 1727 года на дороге в Роксбери был убит преподаватель Гарвардского университета Бенджамин Морган. Его дети — милый проказник Джаред, своенравная и прямодушная Присцилла, умный, но эгоистичный Филип ни в чем не могут достичь взаимопонимания. Вдова Бенджамина, Констанция, так страдает от одиночества, что не в силах восстановить согласие в доме. Прежде чем братья и сестра сблизятся и поймут друг друга, им предстоит разгадать не одну мучительную тайну, разоблачить опасного и изворотливого противника, переосмыслить свою жизнь и пройти долгий путь от нетерпимости к милосердию, от безверия к вере.Роман «Колонисты» — вторая книга серии — написан на большом историческом и этнографическом материале.
XVII век, колонии Нового Света на берегах Карибского моря. Бывший британский офицер Эдвард Дойли, потеряв должность и смысл жизни, волей судьбы оказывается на борту корабля, принадлежащего пиратской команде. Ему предстоит пройти множество испытаний и встретить новую любовь, прежде чем перед ним встанет выбор: продолжить службу английской короне или навсегда присоединиться к пиратскому братству…
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.