Большевистский орден несравненно сплоченнее, дисциплинированнее, иерархичнее якобинцев. Вместе с тем Ленин более гибок и чуток, нежели Робеспьер. Если у нас не было Верньо и Дантона, то наши крайние якобинцы крупнее и жизненнее французских, хотя в аспекте ?быта? не менее их ужасны. Быть может, они и кончат иначе. Но основная линия развития самой революции, по-видимому, остается в общем тою же.
Ныне есть признаки кризиса революционной истории. Начинается ?спуск на тормозах? от великой утопии к трезвому учету обновленной действительности и служению ей,- революционные вожди сами признаются в этом. Тяжелая операция,но дай ей Бог успеха!
Когда она будет завершена,- новая обстановка создаст и новые формы. Тормоза станут уже не нужны. ?Революция спасается от собственных излишеств?. И горе тем, кто помешает ей в этом,- с трибун ли красных клубов или из жалких эмигрантских конур...
Статья напечатана в сборнике "Смена вех", Прага, 1921