— I'm a Russian writer! Russian writer! I must live in Russia! — с отчаянием втолковывал Артур.
Мария закивала. Давала понять, что понимает, насколько важно русскому писателю жить в России.
— Aituros. Love. Fishing, — с трудом произнесла она и опять же жестами показала, что летом он сможет приезжать сюда, в свой дом, ловить рыбу, работать здесь, за этим столом.
Подавленный её логикой, Артур встал, спрятал в карман фотографию, решительно отодвинул от себя ключи.
— Эвхаристо, Мария.
Она смотрела на него с такой скорбной любовью, что вдруг понял Артур: лицо Марии, глаза похожи на другую Марию — Богоматерь, как её изображают на православных иконах…
Вернувшись домой, он позвонил в Пирей Манолису. Потом пересчитал оставшиеся деньги и пошёл к набережной, где напротив входа в гавань находилось агентство морских пассажирских рейсов. Там выяснилось, что корабль на материк отплывает завтра в девять часов утра.
С билетом в кармане Артур вышел из агентства. Повсюду снова шумел дождь. Смеркалось. Мокрые огни качались в порту. Припадочно вскрикивала сирена.
За эти месяцы остров стал родным.
…В начале девятого утра он запер дом Манолиса, захлопнул за собой калитку. Вчерашний дождь за ночь перешёл в ливень с ветром. Держа сумку в руке, Артур спускался к морю, одолевал сплошную стену падающей воды.
Шёл по набережной к гавани, где у пирса уже виднелась белая громада корабля.
1993 — 1994
