Patrida - [4]
Артур понял, что стоит, прислонившись к своему дому.
Стою в неожиданно длинной очереди на исповедь Подмосковная церковь сегодня забита людьми. Местные старушки в платочках. Знакомый скульптор из Москвы. Группка тоже знакомых мне студенток университета. Среди моря людей — седеющая голова учёного физика.
Там, снаружи, ледяное ноябрьское утро. У ворот церковного дворика топчутся двое — посматривают, кто пришёл. Из дома напротив, с чердака, сотрудники КГБ тайно снимают кинокамерой всех входящих.
Батюшка исповедует на левом клиросе. Ему трудно. Он один. Нет дьякона, никого, кто помогал бы вести службу. В последнее время, когда тень ареста нависла над ним, помощники, энтузиасты отшатнулись, исчезли.
— Как хорошо, что вы приехали! Я ждал. Вот между нами Христос… Скажите, что у вас на душе?
Лицо усталое, опухшие подглазья. Месяц, как мы не виделись. Львиная грива волос и борода поседели ещё больше…
Мне совестно говорить о своих проблемах, своих душевных муках. Но, обняв за плечо, он прижимает меня к себе. Слушает. Слушает. И, когда в конце исповеди я с отчаянием говорю, что, наверное, недостоин быть в церкви, чувствую себя повинным чуть не во всех грехах, он неожиданно прерывает:
— Не думайте, будто в церквах собираются одни святые. Может быть, вот сейчас мимо храма под дождём и снегом идёт никому не известный человек — чище и святее, чем все мы вместе взятые.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Озаряемый близкими разрывами молний, Артур Крамер стоял в темноте верхней комнаты у косяка балконной двери. От грохота громов, казалось, взрывается земля. Дом, с его метровой толщины каменными стенами, дрожал. Звенела посуда в буфете.
Ветер гнал и гнал над крышами косые паруса ливня. Напротив, по балкону заколоченного дома, с сумасшедшим упорством гонялись друг за другом три пустые консервные банки.
Непогода началась вчера. И вместе с ней на остров пришла зима. Холодный фронт ворвался, как показала указкой на синоптической карте теледикторша, с северо–востока, с заснеженных просторов России.
Сегодня, сразу же после программы греческих новостей, когда молния разорвалась совсем рядом, Артур на всякий случай выключил телевизор, даже выдернул штепсель из розетки.
А в начале одиннадцатого в доме, во всём городе погас свет. «Зевс–громовержец, — думал Артур, — оставил совсем без тепла. Даже чашки чая не смогу теперь приготовить»…
Он перевёл взгляд на стол, где среди бумаг в переменчивом свете грозы мертво поблёскивал маленький электрообогреватель с упрятанным за решётку вентилятором.
…Холода начались ещё раньше. Все‑таки декабрь есть декабрь. Керамический пол в нижней комнате стал ледяным. Артур отыскал в кладовке циновку, расстелил её дорожкой от тахты к столу.
Утром, когда вставало солнце и наружный воздух начинал ощутимо прогреваться, Артур выходил в свой дворик, делал зарядку, подбирал на земле под кроной вечнозелёного мандаринового дерева два–три упавших за ночь спелых плода. Потом брился, умывался. Помолившись, кипятил в джезвее на электроплите воду, насыпал в чашку чайную ложку английского чая из жестянки, заливал кипятком и накрывал блюдцем. Пока чай заваривался, доставал из холодильника баночку густого йогурта, намазывал его на ломоть хлеба. Это и был его завтрак. Да ещё дармовые мандарины на закуску.
Прибравшись, поднимался с обогревателем по наружной лестнице в верхнюю комнату. Немедленно включал его в сеть. Растворял все ставни и жалюзи, садился за стол, работал.
Через час–другой, подмёрзнув, Артур выходил на длинный балкончик, грелся в солнечных лучах. Смотрел сверху, как тянутся по узкой мостовой школьники с ранцами на спинах, как гонит продавец зелени тяжело гружённого мешками ослика… За ближней горой перекрикивались петухи.
Оставив балконную дверь открытой, возвращался к столу. Сейчас ему казалось невероятным, что первые ночи по прибытии на остров он спал под одной простыней, без одеяла. Теперь, кроме двух одеял, он накрывался ещё и ковром, которым была покрыта тахта, соорудил себе сущую нору. И всё равно мёрз.
Итальянский обогреватель добросовестно вращал лопастями, но его тепло распространялось лишь в радиусе 10–15 сантиметров.
Зато, когда, устав от работы, Артур устраивал себе ланч — выпивал в верхней комнате чашку растворимого кофе с бисквитом и, бросив в пластиковую сумку закидушку и складной нож, выходил наружу, он по–настоящему согревался.
Шёл по правой, солнечной стороне вниз и через пять таких же массивных двухэтажных домов оказывался на скальном обрыве. Отсюда, за ещё доцветающими кустами бугенвиллей, далеко–далеко открывалось море, скалистые острова в солёной дымке…
По широкой гранитной лестнице сбегал к набережной, сворачивал на длинный пирс с причальными тумбами для рыбацких мотоботов. Днём мотоботы почти всегда были в море. Только небритые, загорелые до синевы старики сидели на корточках, чинили разостланные сети из коричневого или красного капрона.
— Good afternoon![8] — бросал им Артур.
— Ясос![9] — невозмутимо кивали старики.
Он выходил на конец пирса, отматывал с большой пластиковой катушки 15–20 метров лески, нарезал на кусочки купленного накануне кальмара или сардину, наживлял два крючка и, раскрутив в воздухе, забрасывал снасть со свинцовым грузилом в море.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор определил трилогию как «опыт овладения сверхчувственным восприятием мира». И именно этот опыт стал для В. Файнберга дверцей в мир Библии, Евангелия – в мир Духа. Великолепная, поистине классическая проза, увлекательные художественные произведения. Эзотерика? Христианство? Художественная литература? Творчество Файнберга нельзя втиснуть в стандартные рамки книжных рубрик, потому что в нем объединены три мира. Как, впрочем, и в жизни...Действие первой книги трилогии происходит во время, когда мы только начинали узнавать, что такое парапсихология, биоцелительство, ясновидение."Здесь и теперь" имеет удивительную судьбу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор определил трилогию как «опыт овладения сверхчувственным восприятием мира». И именно этот опыт стал для В. Файнберга дверцей в мир Библии, Евангелия – в мир Духа. Великолепная, поистине классическая проза, увлекательные художественные произведения. Эзотерика? Христианство? Художественная литература? Творчество Файнберга нельзя втиснуть в стандартные рамки книжных рубрик, потому что в нем объединены три мира. Как, впрочем, и в жизни...В мире нет случайных встречь, событий. В реке жизни все связано невидимыми нитями и отклик на то, что произошло с вами сегодня, можно получить через годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор определил трилогию как «опыт овладения сверхчувственным восприятием мира». И именно этот опыт стал для В. Файнберга дверцей в мир Библии, Евангелия – в мир Духа. Великолепная, поистине классическая проза, увлекательные художественные произведения. Эзотерика? Христианство? Художественная литература? Творчество Файнберга нельзя втиснуть в стандартные рамки книжных рубрик, потому что в нём объединены три мира. Как, впрочем, и в жизни...Третья часть трилогии "Скрижали" - пронизана памятью об Александре Мене, замечательном человеке, явившем всем нам пример того, что значит жить по заветам Христа.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?
Маринка больше всего в своей короткой жизни любила белые розы. Она продолжает любить их и после смерти и отчаянно просит отца в его снах убрать тяжелый и дорогой памятник и посадить на его месте цветы. Однако отец, несмотря на невероятную любовь к дочери, в смятении: он не может решиться убрать памятник, за который слишком дорого заплатил. Стоит ли так воспринимать сны всерьез или все же стоит исполнить волю покойной дочери?
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Джоэл бен Иззи – профессиональный артист разговорного жанра и преподаватель сторителлинга. Это он учил сотрудников компаний Facebook, YouTube, Hewlett-Packard и анимационной студии Pixar сказительству – красивому, связному и увлекательному изложению историй. Джоэл не сомневался, что нашел рецепт счастья – жена, чудесные сын и дочка, дело всей жизни… пока однажды не потерял самое ценное для человека его профессии – голос. С помощью своего учителя, бывшего артиста-рассказчика Ленни, он учится видеть всю свою жизнь и судьбу как неповторимую и поучительную историю.