Патриций - [44]

– Пытать кого-нибудь, вот что! – тут же воскликнул Эрнульф и, со страхом поежившись, пояснил: – Я видел, как это делается. Правда, палачи должны быть сильными.

– Угу, допустим, – кивнул Рысь. – Есть другие предположения?

Виниций угрюмо отмалчивался.

– Тогда следующий вопрос: что это за грязь на зубцах?

Эрнульф почесал затылок:

– Грязь как грязь, патрон. Тут ее много.

– Да уж, побольше, чем у некоторых – мозгов, – согласился Юний. – Ну-ка, посмотрите внимательнее на эти бурые пятна. Ничего они вам не напоминают?

– Гм… – Зеленовато-карие глаза юного римлянина вдруг полыхнули огнем. – О, боги, да это же…

– Кровь! – закончил за него приятель. – Точно – кровь, и как же я сразу не догадался? Это оттого, что здесь слишком темно. Здесь кого-то пытали!

– Нет, ребята, – Рысь покачал головой, – этой пилой никого не пытали, полагаю, ею просто отпиливали головы уже мертвым.

– Головы? – хором воскликнули парни. – Но зачем?

– Затем, зачем и воющие свистульки, и кости, и все прочее, – терпеливо пояснил Юний.

– Ага! – Виниций хлопнул себя ладонями по коленкам. – Я, кажется, догадываюсь… Здесь тайный спуск к реке. Так вот откуда вчера внезапно появились алеманы! Вынырнули, словно из-под земли.

– Из-под земли и есть, – согласно поддакнул Эрнульф. – Интересно, кто здесь всем заправляет?

Рысь хохотнул:

– А вот мы его здесь и подождем. И кое о чем спросим.

– Ага! – взволнованно воскликнул Виниций. – Стало быть – вы сюда за этим и ехали?

– Догадливый мальчик!

– О, господин Юний! Как я рад, что поехал с вами.

Казалось, юный римлянин сейчас заскачет от радости, словно молодой козлик.

– Э, не очень-то радуйся, – осадил его Рысь. – Может статься, что мы никого и не дождемся, а только зря потратим время.

– Надо пробежаться вокруг, – сверкая глазами, азартно предложил Виниций. – Вдруг да найдем какие-нибудь тайные знаки? Знаете, бывает, устраивают такие от чужаков – а мы их случайно нарушили, тогда уж, конечно, никто…

– Не думаю, чтоб такие знаки были, – прервал его излияния Юний. – К чему? Они же полагают, что нагнали на всю округу такого страху, что никто сюда ни в жизнь не сунется. Вот ты бы, Виниций, сунулся, а? Только честно!

– Вечером – точно нет! А так… – парнишка вдруг улыбнулся. – Сказать по правде, с вами – и то страшновато было, а уж одному…

Рысь кивнул:

– Вот и я о том же. Эрнульф, ты чего там потерял?

– А? – отошедший к стене оврага юноша обернулся. – Тут какие-то камни. Думаю, пригодятся для пращи. Взять?

– Ну, возьми, – махнул рукой Юний. – Кинь и в мою суму несколько.

Когда-то в Британии Рысь научился отлично владеть пращой, правда, в последнее время это его искусство как-то не очень находило применение, не то что знание многочисленных комментариев к императорским эдиктам или институций Гая.

Лошадей отвели как можно дальше, оставив под присмотром Арминия. В этом смысле на здоровяка вполне можно было положиться, а вот предложение провести ночь в «обиталище оборотней» не вызвало у него никаких положительных эмоций, и парень с видимым облегчением уступил сию сомнительную честь своим более молодым товарищам. Те, конечно, тоже побаивались – но не показывали вида, наоборот, хорохорились друг перед другом, рассказывая пошлые анекдоты с участием оборотней, нетопырей, вурдалаков и прочей нежити. Некоторые из этих рассказов сами по себе были весьма интересными. Юний даже прислушался…

– Так что там оборотень сделал с девушками перед тем, как их слопать? – не расслышав, переспросил он.

Виниций вздрогнул и покраснел, а Эрнульф громко расхохотался.

– Ладно, потом расскажешь. – Юний махнул рукой. – Ночь впереди длинная. Советую сейчас не ржать, как лошади, а хорошенько выспаться. Имейте в виду – в овраге спать не придется.

Расстелив на траве под деревом попону, Рысь улегся и, накрывшись плащом, сразу же задремал. Подростки не очень-то последовали его примеру: улечься-то – улеглись, только вот до сна дело так и не дошло – все болтали о чем-то, хохотали. Короче – спелись. Да так, что и не заметили, как скрылось за рекой солнце. Хорошо, прибежал Арминий:

– Пожалуй, пора будить господина.

– Я сам разбужу, – вскочив на ноги, Эрнульф подбежал к спящему. – Вставай, мой патрон! Уже совсем скоро стемнеет.

Юний открыл глаза и, потянувшись, поинтересовался, что за похабные россказни он вынужден был выслушивать краем уха.

– Так это не я, – замахал руками Эрнульф. – Вернее не только я. Мы с Виницием…

– Ты – с Виницием? – насмешливо прищурился Рысь. – Так ты же как-то говорил, что ненавидишь римлян, хотя сам-то по происхождению… В общем, ладно.

– Ну да, ненавижу, – Эрнульф запнулся и уселся на рядом, – только не всех. Я вот думаю, патрон, что это ведь не совсем важно, какого ты рода. Вот, из какого рода я? Не знаю. И таких, как я, в городах очень много… Так, наверное, все дело не в роде, а в человеке. И среди римлян есть хорошие люди, как есть и подлецы. Думаю – так же и среди маркоманов, тевтонов, квадов… Да среди всех!

Юний покачал головой:

– Ты говоришь как философ. Вернее, даже как христианин, слыхал про такую секту?

– Слыхал, – шепотом отозвался Эрнульф. – Говорят – эти христиане страшные преступники.