Патриарх Кирилл. Биография. Юбилейное издание к 75-летию со дня рождения - [3]

Когда летом 1919 года у лукояновского Свято-Тихоновского монастыря были реквизированы сельскохозяйственные угодья и обитель осталась без средств к существованию, Василий Гундяев выступил на районном собрании железнодорожников с предложением организовать сбор средств в поддержку монастыря. С тем же предложением он выступил и на собрании причта монастырского храма 31 августа 1919 года[6]. Василий стал инициатором создания прихода при монастырском храме, чтобы сохранить его от разграбления, он же возглавил приходское собрание монастырского храма.

Лукояновский Свято-Тихоновский монастырь. Фото нач. ХХ в.

Поликарп (Тихонравов), епископ Лукояновский, викарий Нижегородской епархии

1 апреля 1920 года на Лукояновское викариатство Нижегородской епархии был назначен епископ Поликарп (Тихонравов), который сразу же сблизился с Василием Гундяевым и сделал его своим доверенным лицом. В июне 1920 года епископ Поликарп созвал съезд духовенства и мирян Лукояновско-Сергачского епископского округа, на котором в качестве делегатов присутствовали братья Григорий и Василий Гундяевы. На съезде было решено образовать «Союз приходов» Лукояновско-Сергачской епархии, среди учредителей этого союза был Григорий Гундяев. Другим своим постановлением съезд учредил в Лукоянове отделение миссионерского братства Святого Креста, в состав совета братства вошел Василий Гундяев. Тогда же он вошел и в группу миссионеров-проповедников для полемики с сектантами, многочисленными в этой части епархии.

В декабре 1920 года на очередном съезде Лукояновско-Сергачской епископии В. С. Гундяев был выбран в епископский совет. В 1922 году в связи с активной деятельностью сторонников обновленчества епископ Поликарп благословил публичные диспуты, а также создание братства Святой Софии, которое возглавил Василий Гундяев[7]. В начале 20-х годов он подвергался арестам, о чем можно судить по материалам его допросов в 1928–1929 годах. Василий говорил, что, «испытав на себе нужду при аресте в прежние годы», решил «создать „Братство“ для облегчения участи арестованных за церковное дело»[8].

Активная церковная деятельность Василия Гундяева, противостояние обновленчеству, защита храмов от закрытия, поездка в Москву за поддержкой к М. И. Калинину вызвали недовольство властей.

Вспоминает Патриарх Кирилл: «Судьба деда была драматична… В 20–30-е годы боролся против обновленчества, был близок к Патриарху Сергию в бытность его митрополитом Нижегородским. От него он получал личные указания, как нужно бороться с обновленчеством, и его борьба была достаточно эффективной. Вместе со своим двоюродным братом они открыли свечную мастерскую, и когда приезжали за свечами старосты обновленческих храмов, то мой дед уговаривал их вернуться в Церковь, уйти из раскола. А если старосты были уж очень упорны в своих раскольнических убеждениях, он просто не давал им свечи. В результате такой политики кнута и пряника за несколько месяцев большинство приходов Лукояновского уезда, в котором жил мой дед, вернулось в Православную Церковь. В моем личном архиве хранятся копии статей из местной прессы, в которой была поднята целая кампания против деда. Он обвинялся в разжигании религиозного фанатизма»[9].

15 ноября 1928 года Василий Гундяев был арестован, 4 марта следующего года осужден на 5 лет лагерей. В мае 1929 года он был этапирован в Соловецкий лагерь.

«Соловецкий лагерь особого назначения» был создан декретом Совета народных комиссаров в 1923 году на территории Соловецкого архипелага. Древняя обитель, основанная преподобными Зосимой и Савватием Соловецкими, превратилась в одно из отделений ГУЛАГа, покрывшего колючей проволокой всю Россию. К концу 1930 года в лагере было более 70 тысяч заключенных. Среди них — академики и профессора, писатели и поэты, философы и актеры, политработники и военные, аристократы и крестьяне, женщины и дети, епископы и священники, православные и католики.

В. С. Гундяев. Тюремная фотография. 1929 г.

Соловецкий монастырь в период размещения в нем Соловецкого лагеря особого назначения. 1932 г. Фото Дома-музея М. Пришвина

Василий Гундяев был одним из первых соловецких узников. В заключении он работал механиком, отремонтировал посаженный на мель пароход, ходивший между Соловецким архипелагом и материком. Сокамерники относились к Василию с уважением. Он поддерживал общение с архиереями и священниками, находившимися в лагере[10].

Среди соловецких узников в то время был и архиепископ Иларион (Троицкий). Человек высокого роста, крупного телосложения, с густыми русыми волосами, он привлекал к себе своим спокойствием, приветливостью и жизнерадостностью. В тяжелейших условиях лагеря Владыка Иларион сохранял присутствие духа, монашеское незлобие и простоту. После шести лет Соловков святителя должны были отправить в ссылку в Казахстан. Однако в пути он смертельно заболел тифом. Перед смертью его, уже тяжелобольного, обрили наголо. Когда святителя отпевали, одна из родственниц, увидев его мертвым, упала в обморок: в гробу лежал жалкий, обритый, седой старичок, в котором невозможно было узнать прежнего Илариона. В момент смерти ему было 43 года.