Музыку Бен различает в нескольких метрах от двери. Он не думал, что запомнил хоть что-то из того, что она включала для него. Но услышать знакомую мелодию для него оказалось — словно перенестись во времени. На дворе снова осень, и еще ничего не случилось.
Стук в дверь онемевшей рукой выходит не таким громким и отчетливым, как он рассчитывал. Он застывает на мгновение — слишком волнуясь, чтобы постучать еще раз, боясь, что первого раза она не услышала.
Из-за музыки шаги не слышны, поэтому, когда замок щелкает, Бен от неожиданности подбирается.
Рей смотрит в сторону кухни себе через плечо, когда открывает дверь, и только потом ее взгляд обращается к нему. Она замирает в изумлении и неверии. Успевшие едва нахмуриться брови приподнимаются теперь жалостливо, будто она вот-вот расплачется.
Это будет ужасно.
— Я держу себя в руках, — поскорее заверяет он, пытаясь пошутить.
Но Рей просто продолжает смотреть, и лишь ее дыхание делается тяжелее и прерывистее. Она опускает взгляд на сумку за его плечом.
— Я только с самолета. Не успел заселиться, — поясняет Бен. — Хотел сначала увидеть тебя и только потом в гостиницу…
— Рей! — кто-то громко и бесцеремонно зовет ее. — А где полотенца?..
В поле зрения со стороны кухни показывается Хакс. Рей растерянно оборачивается к нему.
Бен задерживает дыхание, глядя на друга, чувствуя отвратительный свербеж в мозгу.
Хакс тоже теряется при виде него. Однако его удивление и замешательство совсем иного свойства: они не граничат ни с ужасом, ни с горечью, ни со злостью.
— О, — только и произносит тот. — Привет. Ты как здесь?
В случаях, когда задержка дыхания не срабатывает, психолог советовал ему разворачиваться и уходить. Как можно быстрее. Очевидно, именно это ему сейчас и придется сделать.
— Рей! — еще один оклик, на этот раз женский, и со стороны кухни показывается девушка. Она бросает на него настороженный взгляд, потом обнимает Хакса за талию и сообщает: — Мы разлили вино, где у тебя полотенца?
Рей нервно сглатывает и отвечает:
— «В нижнем ящике серванта. Идите. Дайте мне пять минут».
— А вы знакомы? — продолжает недоумевать Хакс, но девушка уводит его.
Бен позволяет себе вдохнуть, а затем шумно выдохнуть. Рей фыркает, издав нервный смешок.
— «Ты не представляешь, что я себе надумал», — с облегчением признается он, не боясь, что это прозвучит самонадеянно.
Она в недоумении смотрит на его руки. Бен вспоминает, что они так и не поздоровались.
— «Привет».
Когда ее глаза возвращаются к его лицу, они счастливо сияют.
— «Привет», — отвечает Рей.
Слезы все же начинают бежать у нее по щекам, хотя она и улыбается, и этого Бен уже не может выдержать. Он делает шаг внутрь, притягивает ее к себе и обнимает, успокаивающе гладя волосы. И все так просто, как если бы день, что они провели в постели, был только вчера.
Рей на удивление крепко цепляется за его ветровку, словно боится, что ее сейчас от него отнимут. Он не сразу замечает, как ее мокрые и соленые от слез губы оказываются на его губах.
В этом поцелуе больше отчаянья, чем радости встречи. В нем нет обжигающей страсти или неспешного наслаждения. Он неуклюжий, торопливый, сумбурный и слишком влажный. Но это самый долгожданный поцелуй в его жизни.
* * *
Если бы она была в доме одна, Рей бы решила, что сошла с ума и Бен ей всего лишь привиделся.
Все эти полгода она медленно горела.
Бен писал регулярно, но они ни разу не возвращались к тому, что случилось: ни к их близости, ни к его предложению. Она вынашивала план, что однажды напишет, что собирается побывать в его стране, — предлог ей еще предстояло придумать, но, конечно же, он был бы надуманным, — и предложит ему встретиться. Ей даже не жаль было бы потратить свой заработок за несколько месяцев на перелет туда и обратно, лишь бы узнать, есть ли у нее еще шанс. Либо убедиться наверняка, что такового больше нет.
И, конечно, Рей мечтала. Сначала — что снова увидит его в окне того дома. Потом — что он подкараулит ее вечером после работы. Но с каждой неделей кормить себя ложными надеждами становилось все труднее.
Ужасная догадка посещает ее, она торопится разорвать поцелуй и спросить:
— «Ты приехал по делам?»
Бен улыбается и качает головой.
— «Нет. Я собираюсь здесь жить».
— «Здесь — в смысле в городе, а не у тебя», — поспешно добавляет он. Но Рей не возражала бы, даже если бы он с ходу закинул свои вещи в ее спальню.
— «Сейчас поздно искать гостиницу», — как хорошо, что можно прибегнуть к этому соображению.
Он сглатывает и медленно кивает, впившись потемневшими глазами в ее лицо. Кажется, убеждать его и не нужно. Она закрывает за ним дверь и сама стаскивает сумку с его плеча — та тяжело падает на пол.
Кивнув головой в сторону кухни, Рей зовет его за собой. Ей не терпится их всех познакомить.
Верхний свет выключен, помещение освещает гирлянда круглых фонариков. За разложенным столом в тесноте разместилась компания.
Дальше всех сидит Пейдж: она все еще болезненно худая, но ее щеки румянятся, а глаза блестят. По курит на подоконнике у раскрытого окна, сидя по соседству с патефоном, — Рей грозит ему неодобрительным взглядом: она просила не стряхивать пепел на ее горшки. Хакс с Роуз перешептываются о чем-то между собой и замолкают, когда они с Беном появляются на кухне.
