Пастыри ночи - [106]

После решения Трибунала события стали разворачиваться очень быстро. А как же вели себя люди, занимавшие столь непримиримые позиции? Ради любви к народу, ради твердой защиты его интересов и требований были преодолены все трудности и разногласия, противники примирились. Это было подлинное торжество патриотизма, объединявшего оппозиционную и правительственную группировки, представителей консервативных кругов и народных лидеров, сердца всех забились, подчиняясь одному ритму — любви к народу. Простите, что мы так часто повторяем эти слова, но если любовь действительно велика, если все преисполнены этой любви и живут ею, мы не видим причины, почему бы не повторять это слово даже в ущерб стилю. В конце концов мы не классики, и не следует требовать от нас чрезмерной чистоты и изысканности языка. Мы просто хотим рассказать свою историю и похвалить того, кто заслуживает похвалы, а чтобы никого не забыть, самое лучшее — хвалить всех без исключения.

Примирение стольких выдающихся людей, разделенных политическими разногласиями, было основной темой всех многочисленных речей, статей и передовиц, произнесенных или написанных в заключительной фазе событий на Мата-Гато.

«Наша кампания увенчалась успехом! Народ и „Газета до Салвадор“ одержали значительную победу!» — горделиво возвещал крупный заголовок, подкрепленный изображением сирены, созывающей всех и вся. А изображение это появлялось лишь в самых важных случаях, когда публиковались сверхсенсационные новости.

Нашумевший конфликт на холме Мата-Гато разрешен к общему удовлетворению, писала газета, менее чем через двое суток после постановления Трибунала, то есть в рекордно короткий срок, которого еще не знала парламентская практика. Воистину любовь к народу творит чудеса. Молодому поколению, зараженному экстремистскими идеями, не мешало бы последовать этому незаурядному примеру патриотизма. Честная журналистика, стоящая на службе народа, победила.

Председатель Трибунала, хитрый старикашка, был полностью информирован о ведущихся переговорах, в которых участвовали заинтересованные лица: уважаемый командор Хосе Перес, непримиримый лидер оппозиции Рамос да Кунья, губернатор, вице-губернатор, префект, муниципальные советники, в том числе неутомимый Лисио Сантос, крупный издатель Айртон Мело, а также отважный Жако Галуб, репортерская деятельность которого заслуживала не только похвал, но и вознаграждения. Не говоря уже о видном бизнесмене, очевидно, единственно по-настоящему популярном человеке — Отавио Лиме, присутствие которого на переговорах могло бы показаться странным. Но никто не удивился. Так почему же должны удивляться мы и искать объяснение этому факту? К чему нам проявлять любопытство, если его не проявили столь выдающиеся личности, вовлеченные в это дело? Присутствие Отавио Лимы было воспринято с абсолютным спокойствием, больше того, мы можем утверждать, что именно он определил успех переговоров, ибо при решении этого сложного вопроса губернатор, следуя своим демократическим взглядам, пожелал выслушать самые различные мнения.

Не выслушали лишь обитателей холма, но это и не было нужно. Разве не в их интересах организовывались все эти встречи и собрания? Разве не участвовало в них, и к тому же участвовало активно, столько искренних патриотов, преданных друзей народа? Например, скромный и обаятельный Данте Веронези, уже всеми признанный представитель и вожак жителей Мата-Гато, лучшим подтверждением чему были недавно построенные хорошенькие домики, которые он сдавал внаем. В перерывах между заседаниями Данте бегал на холм и убеждал Жезуино и его друзей в бесполезности их приготовлений. «Эти люди решат все вопросы». Не баррикады, траншеи, камни и бидоны с кипятком он советовал готовить, а флажки, приветственные плакаты, шутихи и фейерверки для празднования на площадях города. Полиция оцепила холм, однако Данте Веронези бесстрашно пробирался между машинами и пулеметами. По инициативе и за счет молодого лидера был написан плакат со следующим лозунгом:

«ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДАНТЕ ВЕРОНЕЗИ, НАШ КАНДИДАТ!»

Как мы видим, конкретно не указывалось, куда именно и от кого он выдвигается. Дело в том, что Данте, вдохновленный успешным ходом событий, начал серьезно подумывать о своем избрании в депутаты Ассамблеи штата. Конечно, вернее было бы попытаться стать муниципальным советником, но, как знать, может, удастся и депутатом… Словом, так или иначе, а он уже был кандидатом, и дона Фило, у которой Данте согласился крестить младшего сына, занималась агитацией в его пользу.

Итак, председатель Трибунала был в курсе всего этого; разумеется, мы не имеем в виду трогательного единства между Данте и Фило, но беседы и переговоры, имевшие столь важное значение. Председатель был вовсе не дурак, не то что наглец Альбукерке, пребывающий на посту начальника полиции, и хорошо понимал ответственность Трибунала, а также свою собственную ответственность и свой долг: стоять на страже закона и в особенности конституционной статьи, гарантирующей неприкосновенность частной собственности. А уж улаживать это дело он предоставлял политикам, они знают, как за это взяться, для того и существуют и занимаются своими махинациями. Трибунал же обязан защищать священные права землевладельцев и сурово осудить тех, кто пытался их попрать — захватчиков Мата-Гато. Постановление Трибунала являло собой шедевр юрисдикции и хитрости. Правосудие слепо, говорилось в нем, однако к этому избитому изречению было добавлено несколько слов, выражающих сожаление по поводу судьбы таких людей, как несчастная дона Фило, любящая мать многочисленных детей, лишенных крова. Итак, правосудие слепо и судьи должны быть глухи к голосу сердца. Представителям законодательной и исполнительной власти — вот кому надлежит заняться решением проблемы, чтобы, не нарушая права собственности, гарантированного конституцией, удовлетворить интересы этих бедняков. Трибунал верит, что бог в своей безграничной мудрости поможет правителям и депутатам найти способ воздействовать на полицию — за невозможностью сделать что-либо иное, — на которую возложено исполнение приговора: выселить захватчиков с холма и возвратить земли их законному владельцу.