Пастырь - [14]

Ответом была гробовая тишина. Никто не посмел поднять глаза на грозного адвоката бога.

— Ну, тогда по очереди подходите каяться. Василий, разверни-ка карту города, пусть грешники могильными крестами обозначат, где этой ночью местная братва хорониться будет. Коли подельники добровольно сдадутся, то поутру всех блатных судить будем по законам Временного правительства.

— А коли не сдадутся? — заинтересовался альтернативой Василий.

— Спалим осиные гнёзда к чёртовой матери! — не дипломатично выразился благочестивый инок. — К каждой воровской «малине» отряд карателей проведёт один из пленённых блатных авторитетов. Если кто вздумает подличать, то разрешаю карать божьим судом, по законам военного времени.

— Это как? — удивился необычному приговору Василий.

— Как бог вразумит, так контру и кончай на месте преступления, — доходчиво разъяснил добрый батюшка.

Однако судя по сразу проявившемуся энтузиазму проводников, блатные предпочитали для себя и сотоварищей применение гражданского уголовного кодекса.

Потом, когда старшины взводов распределяли цели по карте и сверяли время по изъятым у паханов карманным часам, Василий решился осторожно уточнить у сурового батюшки порядок действий при штурме бандитских притонов.

— Не уж-то и впрямь сжигать будем дома?

Алексей охотно пояснил:

— Вначале окружаете здание, блокируете окна и запасные выходы.

— Ну, двери-то подопрём досками, а окна как закрыть? — прервал командира дотошный Васька.

— Разведите костры под окнами. Возьмите сейчас со склада канистры с керосином, горючий же хлам для растопки на месте сыщите. Так и дом сразу не подпалите, и жути на урок нагоните. А после громкого увещевания окруженцев паханами, выпустите с пулемёта пару очередей по фасаду и фундаменту здания, для острастки. Можете для большего шумового эффекта швырнуть гранату на крышу. Думаю, в уголовной среде вы отчаянных смертников не встретите — сдадутся при первых выстрелах. Я с этой гнилой публикой в тюрьме и на каторге сталкивался — жидкие на расправу. Ну, ежели попадётся упёртый отморозок, то церемониться не стоит. Это мне чужую кровь проливать грех, а солдатам воинским уставом положено — бейте супостата наповал.

— Будет исполнено, батюшка, — рассмеявшись, взял под козырёк служака-Василий.

Сам Алексей в ночной рейд не пошёл, дабы внутреннего беса кровью не искушать. Задумчиво сидел на разбитой крыше выгоревшего пакгауза и наблюдал, как уже перед самым рассветом, одновременно в разных частях города запылали алые зарницы. Послышался стрекот пулемётных очередей и редкие хлопки гранат. Шум стих быстро. Сын Ведьмы напряг колдовское зрение и отследил вереницы человеческих фигур, движущиеся к станции. Кажись, дельце-то выгорело.

Краем зрения Алексей заметил и одинокого путника, натужно катящего доверху гружёную тележку. Направлялся добытчик прямо к автопоезду.

— Андрюха, я же сказал лишнего барахла в фургон не таскать, — неожиданно вынырнул из тени грозный батюшка.

— Так я не в фургон, я рядом складирую, — отважно загородил спиной ценную тележку завхоз. — Всё равно ведь весь товар теперь наш. Вот я и решил самое нужное ближе под рукой держать.

— Это почему теперь всё наше? — не уловил сути политического момента Алексей.

— Город в наших руках, значит, и захваченными ценностями мы можем распоряжаться по своему усмотрению.

— Мы здесь всего лишь проездом, — напомнил Алексей.

— Так ведь солдаты тебя завтра решили выбрать градоначальником, — выдал секрет Андрюха. — А я стану городским казначеем.

— Не обучен я городами править, — уже понимал всю сложность управленческой задачи семнадцатилетний парень.

— Выберем толковых министров из местной интеллигенции, и всего делов-то, — отмахнулся от сущей ерунды недоучившийся студент.

— Так мы же с тобой, вроде как, анархисты, — недоумевал такому резкому развороту соратника в сторону централизации власти наивный идеалист.

— Идейные анархисты, вроде Нестора Махно, в Гуляйполе сельскую коммуну строят, — проявил недюжинную осведомлённость в местных политических раскладах отрядный разведчик. — А у нас задача масштабней — городскую агломерацию в анархию втянуть.

— Не готов я к такому размаху, — упёрся молодой инок. Алексей понимал, что одной революционной ротой власть анархии в Александровске долго не удержать. Ибо население целого города повести за собой у неопытного в политике парнишки не получится. И жадный до власти студент-Андрюха тут ему не помощник. В столь стратегическом пункте анархистам житья не дадут. Навалится контра со всех сторон, затопчет ростки революции. Следовало отступить в глухой край и прибиться к сильному лидеру. — А ну-ка, Андрей, расскажи подробней о Несторе Махно. Что за дядька?

Разведчик присел на краешек тележки, наморщил лоб, вспоминая услышанные сведения.

— Местные его батькой кличут. Лет тридцати от роду. В тюрьме отсидел за разбой и политику. Идейный анархист, пользуется уважением односельчан. В Гуляйполе создаёт анархистскую коммуну. Вроде что-то получается, народ подтягивается. Часть новобранцев нашей роты, которые из крестьян, собираются переметнуться к батьке Махно. Беглых солдат в Гуляйполе привечают, мужиков на селе нехватка.