Пастырь добрый (Венок на могилу митрополита Иоанна) - [7]

Наш журнал связывало с митрополитом Иоанном долгое и счастливое творческое сотрудничество. Мы преклонялись перед силой его ясного духа. Мы разделяли его пафос - как в обличении врагов России, так и в стремлении примирить и соединить русскую нацию.

В пятницу, 3 ноября, как только в телепрограммах прозвучало скорбное известие, в редакцию журнала стали приходить люди. Они боялись поверить услышанному, но, взглянув на пришедших ранее, подавленных и молчаливых, понимали, что непоправимое совершилось. Обычно говорливые, посетители молчали. И когда тишина стала нестерпимой один из них сказал: "Наш Гермоген умер. Видимо скоро придут освободители - как Минин и Пожарский в 1612 году". Поистине митрополит Иоанн всей своей обширной и неустанной деятельностью приближал их приход.

Редакция и редколлегия журнала "Наш современник"

ПРОЩАЯСЬ - НЕ ПРОЩАЕМСЯ

Не стало защитника нашего на земле, врачевателя русского духа владыки Иоанна, Отгорели тепло и свет его земной жизни, и сиротливо, холодно сразу стало, неуютно и тревожно. Мы не могли не знать, как соединяет он нас всех своим присутствием и молитвой, какую огромную взял он ношу, чтобы поднять миллионы из уныния и отчаяния и вооружить надеждой... Но он был - и это принималось как должное, как сила сильного, наделенного прозрением и даром указывать пути. А не стало - и сделалось видно, что и его обессиливала тяжкая картина страданий народных, хозяйничающие в нашей стране лихоимство и чужебесие, а быть может, пуще всего обессиливали злоба и наветы ненавидящих, не понимающих его... И не успевал он претворить всю эту огромную тяжесть в молитву, оседало на сердце. В самые неспокойные времена являются такие наставники, и нельзя считать случайным, что вслед за великим патриотом, каким был в начале века отец Иоанн Кронштадтский, в том же месте его окормление подхватил другой великий патриот, другой Иоанн, "наш владыко", сделавшийся духовником без малого всей Русской России.

Не будет больше его проповедей, статей, не будет книг. Но он оставил нам так много, что должно хватить и для спасения каждого, и всей истерзанной Отчизны. Его крестьянский лик, освещенный верой и любовью, отныне будет стоять перед нами как лик самой России, изготовившейся, чтобы с достоинством постоять за себя.

Тяжела утрата. Но такие люди, как владыка Иоанн, уходят не для того, чтобы оставить нас...

Валентин Распутин.

СОЛНЦЕ РУССКОЙ ДУХОВНОСТИ

Нет больше с нами владыки Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского. Россия потеряла лучшего из своих сыновей. Русский православный мир переживает острое чувство сиротства - мы остались без главного своего духовного наставника и водителя. Боль этой страшной потери - никем и ничем сегодня невосполнимой - кровоточит в наших сердцах.

...Днем второго ноября 1995 года я находился в московской студии Радио-1 Останкино, где записывал передачу о митрополите, о его деятельности, книгах и их значении. Вечером того же дня пришло известие о его внезапной кончине. Чувство свершившейся катастрофы ударило в сердце. И следом сознание утраты главного охранного щита русских патриотов в Петербурге. Смерть настигла "удерживающего", который неколебимо противостоял беснованию и хищной разнузданности оккупантов в северной столице - городе свирепо антирусском.

Пять лет прослужил митрополит Иоанн в Петербурге. Срок по земным меркам совсем небольшой. Но какой громадный смысл заключился в этом пятилетии, какое огромное дело было совершено! Устами владыки прозвучало главное Слово, которого заждалась православная Россия, весь народ. Слово правды и напутствия, гнева и боли, обличения и взыскующих вопросов, Слово надежды и горячей уверенности в том, что если заблудившиеся люди вернутся к Богу, Россия возродится и народ русский не погибнет.

На краю пропасти мощная воля смиренного (перед Господом) архипастыря требовательно призвала нас опамятоваться, войти в разум, обратиться к нашему Создателю и вымолить его помощь. Овчее стадо обрело своего водителя, вдруг ощутило повелительную силу призыва, пронизанного Высшей Волей.

Высокое чистое слово правды звучало все минувшие пять лет как тревожный набат. Красноречивы заголовки выступлений владыки: "Битва за Россию", "Быть русским", "Русский узел", "Плач по Руси Великой", "Державное строительство", "Торжество Православия"... Это не только религиозные и гражданские проповеди, но и как бы репортажи с передовой линии, где кипит ожесточенная, непримиримая схватка с демоническими стихиями - битва за Родину; это раскаленные праведным возмущением и пронизанные скорбью свидетельства духовной брани за нравственное выздоровление, просвещение и политическое освобождение поставленного на колени русского человека, за возвращение ему национального достоинства, побуждения воли к жизни и победе над врагами.

Ясно видел владыка и причинно-следственные обстоятельства новейшего порабощения страны, сопровождавшегося "жесточайшим антирусским террором, развязанным в первые десятилетия советской власти, и тихим геноцидом Русского народа, не прекратившимся до сих пор".

"Одоление смуты. Слово к русскому народу" - название одной из книг митрополита, быть может, самой важной. Название как нельзя лучше характеризует направленность его пастырского служения. Оно заставляет вспомнить о подвиге другого иерея - святого праведника Иоанна, пресвитера и чудотворца Кронштадтского, который в начале нашего столетия, тогда еще в преддверии смуты, не уставал будить и обличать народ, все более погружавшийся в пучины греха и богоотступничества.