Пастухи на костылях - [28]

Выдвинутый, как боевой офицер коллективом стариков-соседей, Илья стал названивать в мэрию и требовать разобраться с ситуацией. Выделить деньги, если нужно. Ну, негоже ветеранов, унижать такими пробежками утром и вечером уже в течение полугода. Он доказывал, что некоторые старики, живущие в доме, еле ходят, не говоря уже о том, чтобы подняться на восьмой — девятый этаж. В мэрии дали телефон почему-то социальной защиты и сказали, что вот именно там для неходячих стариков обязательно сыщут помощь и людей, что будут ходить по магазинам. Но это же не решение вопроса! — возмущался Илья, на что ему мягко сказали, чтобы они ждали своей очереди на выделение денег для ремонта. Мол, в городе сотни аварийных домов, а тут кто-то с лифтом паршивым достает. Вместо того, чтобы спасибо за физкультуру сказать.

Илья все дословно передал старикам его делегировавшим. Старики вопреки ожиданиям не смирились как обычно, а решили пойти и доказать в мэрию свое право нормально жить. Илья даже невольно улыбнулся. Десяток стариков собирались «застроить» мэра и его «банду», как их не стесняясь называли. Илья не смог отказаться от затеи, когда старики, потрясая клюками и орденами на груди, заставили и его надеть несколько побрякушек на костюм. Дикий видок — признался себе Илья, рассматривая свои медали и ордена на старом поношенном костюме. В этом костюме он когда-то ехал поступать в училище. Вот ведь, хорошо, что домой не отправил, и не выкинул как не нужный. Еще лучше, что не затаскал и не сожрала безмозглая моль, которая вечно жрет не то, что можно.

Вот в таком виде он вместе с небольшой делегацией стариков и появился у мэрии с вполне осознанным желанием либо добиться ремонта, либо… хотя бы обещаний, что ремонт будет сделан в ближайший месяц.

На их беду в этот славный провинциальный город в то время наведался губернатор калужской области и чтобы не смущать его видом немощных стариков во главе с хромым, но деятельным калекой, мэр отдал великолепнейший приказ милиции общественной безопасности — избавить площадь от сумасшедших. Правда, он еще заодно убедил, что люди на площади наверняка пьяны. МОБ взял под козырек и всю дружную группу борцов за достойную жизнь вывез в медвытрезвитель. Ну, правильно — доктор сказал в морг? Значит в морг. И уж совсем, как в еще более бородатом анекдоте, поразила Илью ситуация, когда доктор вытрезвителя признал ВСЕХ пьяными. Включая девяностолетнего старика, который от запаха спирта рассыпался бы на месте.

Пораженный, негодующий и впервые так униженный Илья сидел среди стариков и, плотно сжав губы, просто молчал, слушая их возмущение и жалобы на сердечные боли от переживаний. Позже именно этот момент он вспоминал, как ту линию отделившую его от прошлого. Усталый человек войны не может простить предательства. А то, что сотворили с ними, было, по мнению Ильи значительно хуже. Это была ничем не прикрытая подлость.

И даже то, что их, продержав шесть часов, поздней ночью выпустили по домам, не остудило странной возникшей в нем ненависти. Только старая осторожность не позволила ему в ту ночь просто спалить мэрию дотла. Да, наверное, хромая нога напомнила ему, что он уже не так ловок и быстр как раньше.

Они не спали со стариками всю ночь. Решение, что подлость прощать нельзя, родилось еще в вытрезвителе. Теперь только старики решали своим советом, как будут мстить. Илья, еще не отошедший от такого беспредела, не горячился, как помолодевшие от новой цели в жизни старики, он просто обдумывал ситуацию. Как такое вообще могло произойти? Как мэр просто осмелился на такой шаг? Пожилые же люди! Потом он каялся, что оказался в тот критический вечер таким инертным. Хотя его никогда в этом никто не упрекнул.

До утра старики не слезали со своих телефонов, вызванивая еще живых друзей, товарищей, знакомых и прося их поддержать в митинге, что они наметили на утро. Илья тоже «подтянул» приятелей и знакомых по барным веселым сборищам. Побороться с беспределом властей, как ни странно откликнулось довольно много пожилых людей, да и люди среднего возраста оказались не прочь в пятницу испортить настроение мэру. Пусть он выходные помучается, подумает, что надо и за городом иногда смотреть, а не только беспомощных стариков в вытрезвитель отправлять и ремонтные бюджеты присваивать.

Не выспавшиеся, злые, решительные старики с самого утра буквально потащили Илью к мэрии. Предчувствуя, что дело кончится подобно предыдущему разу, Илья заранее взял в небольшой сумке для стариков воду, хлеб и сигареты. В вытрезвителе хоть все и отбирали, а деньги так назад даже не думали возвращать, но он рассчитывал на гуманность. Наивный…

К его удивлению, к девяти утра на площадь к жалкой кучке дрожащих от чувств стариков стали подтягиваться новые люди. Илья неторопливо рассказывал, что с ними вчера произошло. Многие эту историю, правда, слышали n-адцатый раз. За ночь слухи о творимом мэром, быстро облетели небольшой провинциальный город. К десяти толпа перед входом в мэрию насчитывала не меньше ста человек. Это и радовало и несколько пугало Илью. К половине одиннадцатого еще немного выросшая толпа из пассивного стоянии обратилась к гневным выкрикам в сторону мэра. Появились нарисованные за ночь плакаты говорящие, что бы мэр свою престарелую мать в вытрезвитель отправлял, а не ветеранов стариков. Дальше — больше. После упорно циркулировавших слухов, что деньги на ремонт дорог в городе и на ремонт ЖКХ банально разворовываются, толпа начала дружно скандировать что мэр — вор. Мэр этого не вынес и на свою беду послал заместителя переговорить с митингующими. Ему потом и это припомнили.