Пастор ущелья Джекмана - [2]

— Он был чересчур вежлив, чтобы еще пожить, — прочувствованно заметил его брат Натаниэл на похоронах. — Сколько раз я говорил ему: «Уж коли ты собрался спорить с незнакомым посетителем об оплате за пинту пива, сперва вытаскивай оружие, а после начинай спорить, и если увидишь, что он готов пустить в ход свой револьвер, обязательно стреляй первым».

Благородная деликатность покойного оказалась убыточной для фирмы братьев Адамсов, которая, испытывая после смерти Билла острую нехватку рабочих рук, вынуждена была взять к себе в компаньоны постороннего, что неизбежно привело к значительному сокращению прибылей семейного концерна.

Нэт Адамс был владельцем придорожной пивнушки в ущелье еще до того, как там нашли золото, и мог на этом основании претендовать на звание старейшего обитателя поселка. Содержатели придорожных пивнушек — весьма своеобразная порода людей. Поэтому будет интересно, пусть даже ценой отступления от непосредственной темы рассказа, проследить, каким образом они умудрялись сколотить значительный капитал в сельской местности, где посетители пивных крайне малочисленны и редки.

Обитатели буша, иными словами, погонщики волов, пастухи и другие белые работники на овечьих пастбищах в Австралии обычно подписывают контракт, по которому соглашаются работать на хозяина в течение года, а то и двух или трех лет за столько-то фунтов стерлингов в год и определенный харч. Спиртные напитки никогда не оговариваются в таких соглашениях, и работники в течение всего срока найма волей-неволей соблюдают обет трезвости. Деньги им выплачиваются аккордно по окончании найма.

Наступает день выплаты заработка. Джимми, рабочий на скотоводческой ферме, входит, ссутулившись, в хозяйскую контору, держа в руке шляпу из листьев веерной пальмы.

— Доброе утро, хозяин, — говорит Джимми. — Вот мое времечко вроде бы и вышло. Я, пожалуй, получу с вас чек да съезжу в город.

— Потом вернешься, Джимми?

— Конечно, вернусь. Может, через три недели, может, через месяц. Надо прикупить кое-какую одежонку, да и проклятые сапоги почитай что вовсе развалились.

— Сколько, Джимми? — спрашивает хозяин, взяв перо.

— Шестьдесят фунтов — зарплата, — раздумчиво отвечает Джимми, — и, помните, хозяин, когда пятнистый бык вырвался из загона, вы пообещали мне два фунта; еще один фунт — за купание овец. И еще один фунт я заработал, когда овцы Миллара смешались с нашими. — Джимми продолжает говорить еще некоторое время; обитатели буша редко умеют писать, но память у них отменная.

Хозяин выписывает и вручает чек.

— Не налегай на выпивку, Джимми, — напутственно советует он.

— Не беспокойтесь, хозяин. — Джимми прячет чек в кожаный кисет, и не проходит часа, как он уже не спеша едет на длинноногой своей лошади по дороге в город, до которого сто с лишним миль.

В течение дня ему предстоит миновать шесть или восемь упомянутых выше придорожных пивных, а по опыту он знает, что нарушать длительное воздержание от спиртного нельзя ни в коем случае, поскольку выпивка, от которой он основательно отвык, незамедлительно окажет сокрушающее воздействие на его мозг. Джимми рассудительно качает головой, решая, что ни за какие коврижки не возьмет в рот ни капли спиртного, покуда не покончит со всеми делами в городе. Единственный для него способ на деле осуществить свое решение — это избегать соблазна. Зная, что в полумиле стоит первая из упомянутых пивнушек, Джимми пускает лошадь по лесной тропке, обходящей опасное место.

Преисполненный решимости соблюсти данный себе обет, едет он по узкой тропке и уже мысленно поздравляет себя с избавлением от опасности, как вдруг замечает загорелого чернобородого мужчину, лениво прислонившегося к дереву возле тропки. Это не кто иной, как содержатель пивнушки, издали заметивший его обходной маневр и успевший напрямик через заросли выйти к тропе, чтобы перехватить его.

— Здорово, Джимми! — кричит он поравнявшемуся с ним путнику.

— Здорово, приятель, здорово!

— Далеко ли путь держишь?

— В город, — отвечает стойкий Джимми.

— Неужто? Ну что ж, пожелаю тебе повеселиться там как следует. Не зайдешь ли ко мне пропустить стаканчик за удачу?

— Нет, — говорит Джимми. — Я не хочу пить.

— Всего, один стаканчик.

— Говорят тебе, не хочу, — сердито огрызается пастух.

— Ну, ну, чего сердишься! Мне, в общем-то, все равно, хочешь ты выпить или не хочешь. Будь здоров.

— Будь здоров, — прощается Джимми, но не успевает проехать и двадцати шагов, как слышит оклик кабатчика, который просит его остановиться.

— Слушай, Джимми, — говорит кабатчик, снова настигая его. — Буду тебе премного обязан, если ты выполнишь в городе одну мою просьбу.

— Что тебе нужно?

— Я хочу, Джимми, отправить письмо. Это очень важное письмо, поэтому я не могу доверить его первому встречному. Тебя я знаю, и если ты возьмешься доставить его, у меня с души просто камень свалится.

— Давай письмо, — лаконично говорит Джимми.

— Оно у меня не при себе, осталось в хижине. Пойдем со мной. Это совсем близко, и четверти мили не будет.

Джимми неохотно соглашается. Когда они доходят до хижины-развалюхи, кабатчик приглашает пастуха спешиться и зайти в дом.