Пастер - [47]

Он возвращался к этим дискуссиям еще много раз, — всегда, когда кто-либо из противников втягивал его в них. Он уже не был так хладнокровен, как в 1860 году, когда ему было всего тридцать восемь лет и когда он мог сдерживать свои порывы. Теперь его легко было спровоцировать на любой спор, и он даже не мог скрыть, как того требовала академическая вежливость, ни своего нелестного мнения, ни своей ярости, ни своего презрения. Похоже было на то, что кто-то заинтересован навести тень на ясный уже вопрос, запутать его еще больше, чтобы даже Пастер заблудился в его дебрях.

И он заблудился. Не Пастер-экспериментатор — Пастер-философ, ибо философом он был меньше всего.

Полемика о самозарождении обернулась совсем неожиданной стороной. Пастера вдруг провозгласили знаменем клерикализма.

В семнадцатом веке Гарвей, выступивший со своей формулой — «Все живое из яйца», — вступил в борьбу с интересами церкви и религии. В те стародавние времена церковники пропагандировали самопроизвольное зарождение. Господь бог очень свободно сотворял живое из чего угодно — хоть из зловонной жижи болот. Даже в восемнадцатом веке верующие были сторонниками самозарождения. А в девятнадцатом вдруг все изменилось. Вдруг оказалось, что бог единожды взмахнул перстами, создал все живые твари на земле, а в дальнейшем эти твари могли рождаться только от себе подобных. Это применялось и к человеку, и к животным, и к насекомым, и к микробам. Словом, все живое должно иметь своих родителей — такова была новая церковная доктрина.

В чем дело? Что случилось? Уж не потому ли церковь так резко переметнулась в противоположную сторону, что все тверже становился на ноги философский материализм, и церковь испугалась его? А материалисты утверждали, что где-то на заре существования земной коры все органическое возникло из неорганической материи.

И вот произошла путаница — «материалисты», каковым считал себя и Пуше, объявили, что жизнь самозарождается из мертвой материи, церковь же доказывала, что живые существа могут родиться только от подобных себе родителей. Путаница страшная и удивительная!

Знаменем материализма было только что вошедшее в силу учение Дарвина, говорившее о превращениях органических форм путем медленного накопления едва заметных изменений, закрепляемых естественным подбором. И это же действительно материалистическое учение вдруг стало опорой сторонников самозарождения.

— Только из неорганической материи, — говорили они, — как изначально, так и во все времена может возникать жизнь. Раз все материально, раз материя всемогуща — стало быть, и органическое и неорганическое, и живое и неживое являются материальными, а это значит — возникают из мертвой материи.

И Пуше упрекает Пастера в том, что он играет на руку церкви, а не является эволюционистом и материалистом, что он своей теорией подрывает материализм и утверждает идею бога. «Раз живые существа, — говорил Пуше, — по мнению Пастера, могут рождаться только от родителей, значит Пастер не допускает возникновения жизни из материи».

Любопытно, что и такой материалист, как Писарев, защищал идеи Пуше, обрушиваясь на Пастера за его теорию зародышей.

Между тем теория Пастера вовсе не исключала возникновения живой материи из неживой на определенной стадии развития Земли. И именно Пастер, опровергая Пуше, изгнал сверхъестественное из биологической науки и подтверждал теорию эволюции. Как раз теория самозарождения ближе всего стояла к богу, к творцу, воля которого простирается на превращение гниющего сена в инфузорию или разлагающегося мяса в червяка.

Но коль скоро вульгарные материалисты ополчились против Пастера, церковь не замедлила взять его под свою защиту. И клерикалы размахивали его учением как незыблемым знаменем господа бога.

Пуше и его сторонники заблудились в круге понятий «жизнь» и «материя».

Жизнь материальна. Но она не присуща материи вообще. Материя развивается и движется. Жизнь же — одна из форм движения материи, качественно отличающаяся от других видов движения. Законы жизни иные, чем законы, которым подчиняется мертвая материя. И понадобилось неисчислимое количество лет, чтобы в процессе эволюционного развития земной коры из неорганического водорода и углерода возникли органические углеводороды и их производные, чтобы затем из белков появились организованные системы живых организмов, сперва примитивные, а затем все более сложные.

Непонимание этих философских материалистических основ и привело к той нелепой путанице, в результате которой Пастер был объявлен верным сыном церкви, взявшим на себя высокую миссию спасения человеческих душ от неверия, а Пуше воевал за материализм со своей идеалистической, метафизической теорией.

И тут Пастер не смог занять четкой позиции.

«В этого рода вопросах не может быть речи ни о религии, ни о философии, ни об атеизме, ни о материализме или спиритуализме, ни о какой-либо другой философской системе. Это — исключительно вопрос фактов и точной аргументации…» — писал он.

Так-то оно так — факты и точная аргументация необходимы в подлинно научных открытиях. Но и религия, и философия, и материализм, и спиритуализм не могут быть непричастными к научным фактам. Ибо во всех случаях открытия науки служат не только всему человечеству, но и используются господствующим классом в своих целях. И хотя сам Пастер был чужд какой бы то ни было подсказанной религией идее, чего нельзя сказать о тех, кто в спекулятивных целях использовал его труды, он не дал отпора своим «защитникам».