Пастельная живопись. Русская реалистическая школа - [4]
Рис. 2. М. К. де Латур. Портрет маркизы де Помпадур. 1755. Лувр, Париж
Рис. 3. М. К. де Латур. Портрет Людовика XV. 1748. Лувр, Париж
Чтобы продемонстрировать возможности пастели, Морис Кантен де Латур написал два портрета необычайно больших размеров. Виртуозное владение техникой проявляется в «Портрете президента парижского парламента Габриэля Бернара де Рие в своем кабинете» (1741). Одной из наиболее значительных работ не только в творчестве де Латура, но и в истории пастельной графики можно назвать «Портрет маркизы де Помпадур» (см. рис. 2), фаворитки короля Людовика XV (175 × 128 см). Маркиза изображена на картине больше натуральной величины, сидящей в окружении различных символов науки и искусства. Предметы окружения указывают на ее многогранные интересы: литература, музыка, астрономия и графика. Оставшиеся подготовительные зарисовки раскрывают технологию создания произведения. Де Латур с натуры рисовал только голову, а всю остальную работу выполнял отдельно, прибегая к помощи натурщиц.
Рис. 4. М. К. де Латур. Портрет Жан Жака Руссо. 1753. Музей искусства и истории, Женева
Пастели де Латура стали находить все больше поклонников, постепенно увлечение этой техникой охватило весь Париж. Более двух с половиной тысяч как профессионалов, так и любителей к 1780 году отдавали предпочтение работе в пастельной технике.
Де Латур создал портреты наиболее видных деятелей эпохи: Людовика XV (см. рис. 3), д'Аламбера, Вольтера, Жан-Жака Руссо (см. рис. 4), Мориса Саксонского, Марии Лещинской. Известно довольно большое наследие автопортретов художника, в которых де Латуру с легкостью и изяществом удалось выразить не только собственное настроение, но и дух «галантного века». Согласно определению Мариетта – известного знатока искусства того времени, Латур получил прозвище «король пастели». Его работы больше тяготели к жанру парадного портрета, для которого внешняя составляющая изображения была важнее передачи внутреннего состояния портретируемого.
Ничем не приукрашенный реализм, простота и емкость композиции, передача внутреннего мира человека, его характера более всего интересовали другого французского художника – Жана Батиста Симеона Шардена (1699–1779) – мастера камерного пастельного портрета (см. рис. 5). Шарден более известен своими натюрмортами и жанровыми картинами маслом, поскольку начал рисовать пастелью в возрасте 72-х лет, когда ухудшающееся зрение и состояние здоровья уже не давали возможность работать в привычной ему технике. За три месяца до кончины художник экспонировал в Салоне два пастельных автопортрета. Шарден создавал картины, проникнутые душевной теплотой, без следа кокетливости или манерности.
Рис. 5. Ж. Б. С. Шарден. Автопортрет. 1771. Лувр, Париж
Шарден, наносил пастель на освещенных участках отдельными штрихами несмешанных цветов. Это особенно хорошо видно в его «Автопортрете с пенсне» 1771 года. Он предвосхитил манеру письма другого французского пастелиста – Эдгара Дега (1834–1917). Шарден оказался художником, который опередил свое время. Позднее способ работы Шардена получит название «дивизионизм».
Многие художники в зрелые годы останавливали свой выбор на пастельной технике. Она позволяла работать не только быстрее, но и более чутко, непосредственно ощущая живопись пальцами. Говоря о том, что пастель – доступная техника и подходит начинающим художникам, нельзя забывать, что она требует аккуратности, последовательности и умения для достижения хороших результатов.
XVIII век дал немало талантливых художников-портретистов, работавших в технике пастели. Джон Рассел (1745–1806) – один из самых ярких английских живописцев, которого называли принцем пастели («Портрет миссис Дженет Грайзел Каминг», «Портрет девушки в капоре»). Известны пейзажные романтические пастели тулонского мариниста Пьера Жака Волера (1729–1802).
Стоит упомянуть имя друга Шардена Жак-Андре Аведа (1706–1766) и ученика Франсуа Буше – Гюбера Дровэ (1727–1775), писавшего детские портреты. Живописцы более позднего поколения – известный немецкий художник Антон Рафаэль Менгс, также выполнявший работы в пастельной технике, и испанский мастер пастели Висенте Лопес-и-Портанья, в 1815 году удостоенный звания придворного живописца, Ангелика Кауфман (1741–1807), уже в девятилетнем возрасте рисовавшая портреты пастелью.
Примером мастерского подхода к выполнению работ пастелью может служить творчество Жана Этьена Лиотара (1702–1789). Этот художник в живописи стремился к максимально точной передаче действительности, он считал, что поскольку в жизни нельзя увидеть мазки, штрихи и контуры, то и в картине этих средств выразительности стоит избегать. Для этого он отделывал каждую деталь картины с поразительной тонкостью и изяществом. Иллюстрацией данного принципа является работа, известная в области пастели не меньше, чем знаменитая «Мона Лиза Джоконда» Леонардо да Винчи, – «Шоколадница» (1774), хранящаяся в Дрезденской картинной галерее (см. рис. 6). В этой работе художник запечатлел Анну Бальдауф. Лиотар работал преимущественно в жанре портрета в Швейцарии, Италии (в т. ч. выполнял портреты кардиналов и папы Клемента XII), Австрии (при дворе императора Франциска I), Франции, Англии, Голландии, Турции, был королевским живописцем и членом Академии при покровительстве маркизы де Помпадур.

В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских династий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, общественном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.

Современная японская культура обогатила языки мира понятиями «каваии» и «кавайный» («милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «маленький»). Как убедятся читатели этой книги, Япония просто помешана на всем милом, маленьком, трогательном, беззащитном. Инухико Ёмота рассматривает феномен каваии и эволюцию этого слова начиная со средневековых текстов и заканчивая современными практиками: фанатичное увлечение мангой и анимэ, косплей и коллекционирование сувениров, поклонение идол-группам и «мимимизация» повседневного общения находят здесь теоретическое обоснование.

«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.

Данное интересное обсуждение развивается экстатически. Начав с проблемы кризиса славистики, дискуссия плавно спланировала на обсуждение академического дискурса в гуманитарном знании, затем перебросилась к сюжету о Судьбах России и окончилась темой почтения к предкам (этакий неожиданный китайский конец, видимо, — провидческое будущее русского вопроса). Кажется, что связанность замещена пафосом, особенно явным в репликах А. Иванова. Однако, в развитии обсуждения есть своя собственная экстатическая когерентность, которую интересно выявить.

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .

В настоящей книге рассматривается объединенное пространство фантастической литературы и футурологических изысканий с целью поиска в литературных произведениях ростков, локусов формирующегося Будущего. Можно смело предположить, что одной из мер качества литературного произведения в таком видении становится его инновационность, способность привнести новое в традиционное литературное пространство. Значимыми оказываются литературные тексты, из которых прорастает Будущее, его реалии, герои, накал страстей.