Пассовочка. Турне московского «Динамо» по Британии, 1945 - [11]

К несчастью это взаимное тяготение, ощутимое в народах обеих стран, желание лучше понять друг друга, стремление к меньшей подозрительности и большей дружбе не находило должного понимания в кругах властей предержащих. И хотя еще не проявились отчетливо признаки того, что полный разрыв отношений неизбежен, но к сентябрю 1945 года Альянс военного времени уже испытывал внутреннее напряжение и то, как будут решаться некоторые вопросы в ближайшую пару месяцев, должно было показать, насколько худыми этим отношениям в конечном итоге предстояло стать. Каждой стране из Большой тройки – США, Британия и Советский Союз – было на что рассчитывать, и было, что терять.

Три важных переговорных процесса шли в то время, два между правительствами и один между фракциями в американском правительстве. Первый, в который были вовлечены только США и Англия, имел своей темой мировую экономику в целом, и американскую цену за спасение британской экономики в частности. Британия хотя и была одной из держав-победительниц, но достижение победы практически обанкротило страну. Поставки по «Ленд-Лизу» были внезапно прекращены в августе, а еще через несколько недель лорды Галифакс и Кейнс прибыли в Вашингтон с целью обеспечить огромный заем, необходимый Британии для того, чтобы экономика королевства ощутила под ногами твердую почву.

Практически в то же время министры иностранных дел Большой тройки собрались в Лондоне, чтобы продолжить дискуссии по большому пакету послевоенных вопросов. В Англии ощущалось стремление к сближению с Америкой, которой не нравилось, как вели себя Советы в оккупированной Восточной Европе. Советская сторона вежливо указывала, что их поведение, скажем, в Венгрии, мало чем отличалось от того, как американцы вели себя в Италии или Японии; несмотря на наличие разногласий, духа конфронтации еще не ощущалось. Когда конференция закончилась в начале октября (предустановленная предельная дата), то стороны испытывали скорее сожаление, чем раздражение или недовольство. Казалось, переговорная площадка покинута лишь на время, особенно, если третий переговорный процесс приведет к улаживанию разногласий.

Темой обсуждения в Вашингтоне являлась атомная бомба; это оружие было спроектировано и создано международной командой ученых под англо-американским руководством, и в основном на американские деньги. Вопрос заключался в том, надо или нет делиться последними секретами – большинство их уже стало достоянием науки – с остальным человечеством. Полвека спустя идея простодушной передачи сталинскому Советскому Союзу научных и промышленных знаний, необходимых для создания атомной бомбы, звучит невероятно, но тогда она дикой не казалась, и 11 сентября военный секретарь США Стимсон, который вскоре уйдет в отставку, послал памятную записку президенту Трумэну с рекомендацией поступить именно так. Его аргументация была проста. Советский Союз так или иначе, но создаст атомную бомбу в обозримом будущем, так зачем рисковать ухудшением отношений, отказавшись поделиться секретами сейчас? Если две силы доверяли друг другу, то можно поставить применение бомбы вне закона и направить свои усилия на использование атомной энергии в мирных целях.

Советские могли не знать о записке Стимсона, но выраженное в ней мнение четко прослеживалось в «мейнстрим»-высказываниях американской и английской прессы. В редакционной статье Times от 9 октября предлагалось доверить ООН все секреты атомной бомбы; через пять дней Ассоциация ученых Лос-Аламоса выступила с заявлением, что секретность в этом вопросе приведет к «непрекращающейся войне, гораздо более жестокой, чем только что закончившаяся». Ученые не только высказались в пользу международного контроля, но и рекомендовали ввести «запрет на секретность в национальных и интернациональных отношениях» при условии свободного доступа во «все лаборатории, как военные, так и промышленные».

У американцев появился шанс протестировать, насколько высок может быть уровень доверия в отношениях с СССР, но Трумэн и думать об этом не хотел. К концу месяца он выступил с программной речью, выдержанной в агрессивном ключе, в которой определил двенадцать главных линий американской внешней политики, одну из которых – требование глубокого сотрудничества между странами – русским невозможно было принять без полного демонтажа своей социо-экономической системы. По вопросу об атомном оружии американский президент сообщил о близящихся обсуждениях темы с Англией и Канадой, но подчеркнул, что «эти дискуссии не будут затрагивать процессы создания и производства атомной бомбы». В американском владении этим оружием «нет угрозы другим нациям».

Британская пресса с этим не согласилась. Times доказывала, что «святое доверие», которое должны испытывать, по мнению Трумэна, другие страны к США, по исходной идее суть атрибут Совета Безопасности ООН. Daily Express пошла еще дальше: «Мир во всем мире, – говорилось в редакционной статье от 31 октября, – зависит исключительно от сотрудничества между Британией, США и Россией. Другого пути нет. Как можно сотрудничать без доверия? Снимите шоры. Взаимного доверия пока нет. Его надо еще создавать. Создавать веру! Создавать условия, при которых каждая великая нация будет верить в желание других добиваться мира во всем мире. Передайте секреты атомной бомбы России».