Пассажиры первого класса на тонущем корабле - [180]
Финансы, ведущий сектор экономики Нидерландов в XVIII и начале XIX веков, выступали фокусом инвестиций, направляемых в экономики их промышленных конкурентов, прежде всего Великобританию, и в само нидерландское государство.[1030] Из инвестиций в производство капитал в начале XVIII века перемещался в государственные облигации, держателями которых выступал узкий круг лиц. «После 1713 года процентные платежи поглощали более 7% налоговых доходов Голландии… Для республики Соединённых Провинций в целом процентные выплаты по государственному долгу увеличились до уровня примерно 7% национального дохода середины XVIII века», а доставались эти выплаты главным образом небольшой когорте богатых держателей облигаций.[1031] Как было показано в главе 4, увеличение государственных доходов выступало механизмом перекачивания богатства от массы налогоплательщиков, по которым ударяли растущие налоги на потребление, к состоятельным держателям облигаций и должностным лицам.
Положение обычных людей в эпоху после гегемонии становилось всё хуже. Де Ври и ван дер Воуде обнаруживают, что «после нескольких пиковых значений реальных заработных плат, имевших место между 1680-ми и 1730-ми годами, установился новый тренд на снижение реальных зарплат, которые достигли максимально низкого уровня после 1800 года».[1032] Для неквалифицированных работников это падение зарплат началось раньше и ощущалось острее всего. Зарплаты ремесленников в Нидерландах до начала XIX века оставались выше, чем на юге Англии, поскольку падение заработных плат происходило от достаточно высокой для этого базы.[1033] Несмотря на то, что средние реальные доходы нидерландских трудящихся были выше, они существовали в условиях более значительного неравенства, чем английские работники.[1034]
Британцы, как и нидерландцы, сохраняли преимущество в доходах над своими глобальными соперниками даже после того, как утратили гегемонию. Однако британское превосходство над гегемоном-преемником — Соединёнными Штатами — длилось всего три десятилетия после 1873 года, той даты, которую в главе 5 мы обозначили как момент завершения британской гегемонии.[1035] Соединённые Штаты впервые обошли Британию по доходу на душу населения в 1901 году и достигли постоянного преимущества к 1920 году, за исключением нескольких лет Великой депрессии (1932–1935).[1036] Таким образом, если нидерландцы сохраняли преимущество в доходах и после того, как гегемоном стала Британия, британцы стали отставать от американцев за несколько десятилетий до того, как Соединённые Штаты добились гегемонии.
Доходы и имущественное неравенство британцев оставались высокими в течение нескольких десятилетий между завершением британской гегемонии и началом Первой мировой войны. Приходившаяся на капитал доля национального дохода достигла пикового уровня в 43% в 1860 году, в следующие полвека она постепенно снижалась до 36%, что отражало падение доходов, поступавших от империи и от земельных активов, но затем, в десятилетие, на которое пришлась Первая мировая война, этот показатель рухнул до 21% в 1920 году.[1037] Имущественное неравенство оставалось более стабильным: доля верхнего 1% в национальном богатстве росла с 54,9% в 1810 году до 61,1% в 1870 году, а затем продолжала увеличиваться до 70% в 1895 году.[1038] В 1895–1910 годах этот показатель оставался в диапазоне 69–74%, причём половина этой доли доставалась верхнему 0,1%. В 1914 году доля верхнего 1% снизилась до 67,2%, а в 1919 году — до 62,6%. Поворотным моментом была Первая мировая война. В течение следующего столетия доля верхнего 1% падала, опустившись до минимального показателя 10,6% в 1988 году.[1039]
Несмотря на высокий и при этой увеличивающийся уровень неравенства в Британии во время расцвета её гегемонии, а также высокий и стабильный либо лишь немного снижающийся уровень неравенства в четыре десятилетия упадка гегемонии перед Первой мировой войной, положение трудящихся в абсолютных показателях становилось всё лучше. Заработные платы, которые в 1800–1809 годах были теми же, что и веком ранее, после завершения Наполеоновских войн стремительно росли, более чем утроившись в столетие с 1800–1809 до 1900–1909 годов.[1040]
Необычайное процветание обычных британцев, продолжавшееся даже в условиях упадка гегемонии их страны, и существенно более высокая степень неравенства, чем в Нидерландах, не объяснялись темпами экономического роста Британии в эпоху после гегемонии. Между 1810 и 1880 годами Британия находилась на третьем месте по динамике роста душевых доходов после Швейцарии и Бельгии среди 12 богатейших европейских стран.
