Пассажир - [2]
Семён подумал, было, о предстоящем техосмотре, но вспомнил, что его можно оформить только по месту прописки. Жаль. Они бы ему по гроб жизни талоны выписывали.
Целый час после расставания с гаишниками Клава не произнесла ни слова. Она сидела, поджав губы, нервно играя пальцами на пластиковой панели. По-видимому, готовилась. Потом ее прорвало.
— Сёма, ты — тряпка! — заявила она в качестве почина. — На тебе ездят все, кому ни лень. И даже те, кто сам уже не в состоянии передвигаться.
В другое время он счел бы ее шутку достойной похвалы. Но обстоятельства не позволяли ему расслабиться.
— А что, по-твоему, я мог сделать? — закричал он. — Побежать от них и получить пулю в спину?
— Ты мог бы соврать, что у тебя больная жена.
Ну, нет. Она еще будет его учить.
— Больная! Да ты посмотри на себя! На тебе только мешки таскать! Лицо ни в одно зеркало не влезает!
За последнюю фразу он вполне заслуженно получил по уху сумочкой, но благоразумная Клава тут же спохватилась, потому что «Жигули» сильно вильнули в сторону.
«Потерпим до дома», — решила она, но рта закрывать не собиралась.
Нельзя сказать, что Семён узнал о себе что-нибудь новенькое, но некоторые эпитеты пришлись ему по душе. Как всякий подлинный любитель словесности он умел ценить остроту и изящность прямой речи.
В самом разгаре склоки Клава неожиданно замолчала, а ее глаза сделались значительно круглее обычного.
— Ты слышал? — испуганно, почти шепотом произнесла она.
— Что?
— Не прикидывайся. Я по твоей мерзкой физиономии вижу, что слышал.
— О чем ты, дорогая?
— Останови машину!!! — завизжала она.
Семён понял, что если он сейчас не выполнит ее просьбу, то она сама вцепится в педаль тормоза. Хоть даже и зубами. Истеричка. Он съехал на обочину и включил аварийку.
— Ну? — раздраженно обратился он к жене.
— Значит, не слышал? — продолжала гнуть свое Клава.
— Не слышал.
— Зато слышала я. Иди и посмотри, что там происходит в багажнике.
— Почему я? Это не мои галлюцинации.
— Сёма!!!
Он вышел из «шестерки», от души хлопнув дверью, и открыл ключом багажник. Пакет лежал на месте. Да и где же еще ему быть?
— Ой! Надо же! Шевелится! — притворно заголосил Семён.
— Открой мешок и проверь, — донеслось из салона.
— Ну, знаешь, это переходит все границы!
Он вернулся обратно на водительское место и, не слушая больше упреков, вырулил на дорогу. Клава насупилась, переводя ссору в следующую стадию. И то ладно.
Прошло еще минут десять, прежде чем она заголосила снова. Но на этот раз Семён тоже услышал какие-то неприятные звуки, доносящиеся сзади. Как будто кто-то колотил кулаком по кузову. И остановился сам, без лишних Клавиных слез.
«Главное — спокойствие, — приказал он себе. — На дворе — солнечный день, на трассе — полно машин, и мы не в Трансильвании какой-нибудь, слава Богу! Сейчас все разъяснится».
— Ты бы вышла, прогулялась, — посоветовал он Клаве. — А то мало ли что.
Повторять два раза не пришлось. Послушная супруга выскочила из «шестерки» гораздо быстрее, чем она делала все эти годы. Отошла метров на двадцать в сторону леса и стала с испуганным интересом наблюдать, как Семён возится с ключом.
Нужно признаться, что руки его немного подрагивали. Не от страха, конечно, а от возбуждения, что ли. Естественно, никаких мыслей об ожившем покойнике у него и в помине не было. Скорее всего, эти олухи из внутренних органов затолкали в мешок живого человека, ошибочно посчитав его мертвым. Им лишь бы поскорее проблему сбыть с рук, а там хоть трава не расти. Но по дороге он, видимо, очухался от тряски и стал проситься на волю.
В этом логическом месте Семен поймал себя на мысли о том, что лучше бы уж пассажир оставался мертв. Слова сержанта о хлопотности живых существ прозвучали теперь в его голове пророчески. Не хотел покойника — на вот тебе живого. Что он за человек, каких бед натворил до того, как очутился в мешке? И самое главное — что теперь у него на уме? Не примет ли он добропорядочную семью, можно сказать, своих спасителей за каких-нибудь проходимцев?
Именно поэтому осторожный Семен сначала слегка приоткрыл багажник и пошурудил там монтировкой, а уж потом медленно откинул крышку до конца.
Ничего не изменилось с момента последней проверки. Пакет все так же мирно лежал, застегнутый на молнию до самого верха. Не шевелился, звуков не издавал. Семен слегка покачал его и даже позвал:
— Эй! Ты живой?
Тишина.
— Ну что там? — в нетерпении закричала издалека Клава.
— Мертвее мертвого! — отозвался Семен. — Черт знает, что такое!
— А ты пульс у него пощупал? — снова подала голос жена.
Семен собрался, было, обложить ее по матери за такие советы, но потом прикинул, что в ее словах имелось-таки рациональное зерно.
Держа монтировку наготове, он двумя пальцами свободной руки ухватился за язычок молнии и медленно потянул его вниз. С неприятным скрежетом молния поддалась, обнажая лицо покойника мужского рода. Вопреки Семиным страхам оно не несло на себе повреждений, синяков и прочих кровавых признаков. И, кроме того, выглядело вполне симпатичным. Тогда Семен, осмелев, опустил замок еще ниже, до самого пояса, чтобы добраться до кистей рук.
— На какой руке пульс нужно щупать? — уточнил он у всезнающей Клавы. — На левой или на правой?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о мужской дружбе и ненависти к врагам прогресса, а также об упущенных возможностях и объективных обстоятельствах невиновности тех, кто эти упущения допустил. Все совпадения с текстами других авторов случайны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Желание познать новое породило интеллект. Интеллект стал накапливать и использовать познанное для исследования неизвестного. Однако всегда были границы известного, того, что можно было познать. Эта граница была такой же неизвестностью и называлась у всех по-разному, хотя все понимали нечто одно, нечто сверхъестественное, божественное. Она манила, она пугала, она заставляла развивать интеллект, а с помощью него всё, что нужно было для познания неизвестности. Неизменным оставался только дух, сила воли, которая, низвергая до бытовых уровней познанное, стремилась в дали бесконечности.
Земля давно погибла вместе с солнечной системой, а человечество перебралось на Юплурий, где под куполом появился город. В нем выросло два брата, они стали исследователями и вместе со своей командой изучали планету. Хоктис был немного младше Гинвена, и именно ему было суждено столкнуться с одной из загадок нового дома. Но было ли это загадкой? Было ли это на самом деле? Что не так с Юплурием или с братьями? Может ли сон быть реальностью?
Астронавт Ларри Штар медленно умирает в космическом госпитале на орбите Марса. Ларри мучает тайна гибели отца и миссии «Марс-2061», которой тот руководил. В мире, где человек передал искусственному разуму свое исконное право давать имена и названия всему, что встречает, любой смельчак, противостоящий системе, подлежит уничтожению. Ларри хочет доказать причастность правительства к гибели миссии, но у него мало времени…
Период испанских Габсбургов называют «Золотым веком Испании». В 1700 году со смертью Карла II Околдованного, одного из самых инфантильных, слабых и измученных болезнями императоров, золотой век закончился, пришедшая на его смену изнурительная война за испанское наследство разорила некогда великую империю. Сейчас мы постараемся ответить на следующие вопросы: Кто и почему “околдовал” императора Карла II? К чему приводят кровосмешения в родословной? Как бесплодный, инфантильный наследник престола развязал крупный европейский конфликт начала XVIII века?
Это их так дома зовут — таракашки. Потому что они маленькие, глянцевые, шустрые и чёрные с рыжим. А ещё их зовут закорючками, потому что они закорючивают хвосты: младшая — лаячьим кренделем, старшая — просто полуколечком, что ещё называется «хвост пистолетом». И ещё их зовут шкарпетками. Шкарпетка — это по-украински носок. Их так зовут, во-первых, потому что их пара, а во-вторых, у них есть одинаковые тёплые свитера из шерстяных носков большого размера…