Пашка Огонь - [4]

Пашка полз впереди всех. За ним, мутаясь в юбке до пят, ерзала по зeмлe животом Верка со знaменем в руке. На ее лице было столько ответственности, что глаза таращились, а рот открылся, точно дупло. Пашка обдумывал план атаки. Oн передал по цепи, чтобы пpaвoе крыло под водительством ВОЛОДЬКИ Деда пробивалось в дом через парадную дверь. Левое крыло, которым командовал Аршин, должно было окружить дом со двора - там тоже была дверь. Сам Пашка выбрал себе наиболее опасный путь: ворваться в кpепocть через окно. По когда до имения оставалось не более досяти шагов, Пашка не смог сдержать азарта и, ломая все плaны атаки, закричал "ура!" и первым бросился к парадной двери. Ребячье войско, сбитое с толку неожиданным маневром командира, вразнобой бросилось зa ним, разноголосо горланя.

Пашка с ходу рванул парадную дверь, но она оказалась на запоре. Тогда он бросился к самому крайному от двери окну и с размаху обушком ахнул по раме. Пашкины воины камнями и палками разбивали другие окна, зазвенели стекла, запищали и заплакали в доме детишки, но ничто не остановило продвижения ребячьей шахтерском армии в глубь вражеской территории.

К счастью, высокие барские окна не были закрыты изнутри ставнями и Пашка, разбив одну раму, вскарабкался на подоконник и проник в дом.

Мадмазель Таранка, окруженная визжащими ребятишками, кинулась спасаться. Она заскочила в одну из комнат и заперлась там вместо с перепуганными насмерть сиротами. Только что стояли они на молитве перед распятием Иисуса. Никто из них так и не успел сообразить, что же произошло: лишь видели, как в разбитом окно появилось какое-то черное чучело со свирепо выпученными глазами, а за ним другие, не менее страшные рожи. Может быть, это явился сам сатана, против которого они только что творили мирную молитву. Они едва успели забежать в комнату, как "сатана" спрыгнул с высокого подоконника на пол, а за ним, как горох, посыпались отовсюду чертенята, вооруженные бог знает чем. Дети, перепугавшись, вцепились в юбку своей воспитательницы.

Пашка обрушился со своим воинством на барское имение как грозная кара, как ураган. За какую-нибудь минуту-две особняк был взят штурмом.

Пашка проявил себя неплохим полководцем, он знал, что перво -наперво нужно уничтожить главные силы противника - бородатого "генерала" с ружьем, которым в это время подметал веником коридор. Пашка налетел на старика, свалил его на пол, скрутил руки назад, а Мишка Аршин уселся на грудь "генерала" и, вцепившись левой рукой в горло, правой с натугой втискивал ему в рот кляп из фуражки с золотыми позументами.

- Та що вы робите, босота несчастна?! - хрипел "генерал", вырываясь и мотая головой.

Но Пашка крепко держал его. У Пашки давно копилась против "генерала" злость, и врагу не было пощады. Так и бросили его ребята на иолу у двери, со связанными за спиной руками. Изо рта у "генерала" торчал скомканный золоченый картуз, как будто старик жевал его, жевал, да не мог справиться заморился.

По всем военным правилам, Пашка выставил на крыше дома дозор. Часовому сказал:

- Стой и смотри! Если кто будет приближаться к дому, дай сигнал, - а сам кинулся искать Мадмазель Тарапку. - Пей их, где они тут заховались! кричал он.

Мишка Лршин подбежал к двери, за которой укрылись дети и Таранка, загрохотал кулаками, заорал:

- Вылезай, буржуи, всех перебьем!

Но тут ребята увидели на стене огромную, от пола до потолка, картину, изображавшую царя Николая П. Верка первой кинулась к портрету, но не могла свалить. Ей помог Володька Дед, а потом и Колька Штейгер. Когда золоченая рама с царем грохнулась на пол, Пашка наступил на портрет ногой и стал выдирать царя. Подбежала Верка, прыгнула на портрет. Они вмиг растерзали царя на части так, что на одном куске оказались сапогц царя, на другом половина лица с ухом, а на третьем - усы и грудь в медалях.

- Бей, ломай, не жалей буржуйское добро! - командовал Пашка и замахнулся было обушком на высокое красивое зеркало, собираясь садануть но нему так, чтобы осколки брызнули по сторонам, но вдруг замер с занесенным обушком: первый раз в жизни он увидел свое отражение и оторопел, глядел как завороженный и не мог оторвать взгляд, узнавал и не узнавал самого себя. Так вот, значит, какой он есть! Чудно - глядит из зеркала чумазая рожа. Сам не зная почему, Пашка вдруг застыдился самого себя, медленным движением снял колпак, не спеша вытер им страшенное свое рыло, но оно не стало чище. И как-то вдруг все перевернулось в душе, потух азарт, и Пашка впервые вспомнил о том, где он и зачем сюда пришел. Перепугал людей, побил стекла, учинил разгром, а зачем?..

Как зачем? Пашка растерялся только на мгновение. Он увидел, как Верка стащила кочережкой с подставки бронзовое распятие Иисуса, и закричал одобряя:

- Правильно. Верка, чего они тут, буржуи, богу молятся! - Пашка! знал из соседней комнаты Мишка Аршин. - Я ихнюю музыку нашел!

Пашка побежал туда и увидел черный блестящий ящик на пузатых точеных тумбах.

- Вот послушай! - И Мишка принялся лупить кулаками по белым клавишам, отчего ящик зарокотал басом. - Громи буржуйскую музыку! - и Мишка Аршин размахнулся, чтобы ударить по блестящей крышке рояля, но Пашка остановил его: