Пасхальные люди. Рассказы о святых женах - [18]

Но больше всего ошеломляло короля то, что Бог действительно делал Клотильду неуязвимой. Вера словно хранила Клотильду, помогала ей сохранять мир и непреклонность в самых страшных обстоятельствах жизни. Клотильда не сломалась, когда ее родной дядя зверски расправился с ее родителями. Она спокойно предала себя в руки незнакомому Хлодвигу, когда тот попросил ее руки. Даже смерть первенца и болезнь второго сына не поколебали веры королевы. Все удары судьбы, все пересуды, толки, все несправедливости Клотильда воспринимала так, словно они ее не касались. Словно она лишь странница на этой земле и свой путь она держит совсем в другое, более сильное, счастливое, настоящее Царство.

Сев на трон в пятнадцать лет, он привык, что власть берется силой, завоевывается годами, поддерживается жестокостью

Значит, ее Бог силен? Значит, Его Царство истинно?

Невольно в Хлодвиге зарождалось и крепло уважение к Богу Клотильды. Хотелось узнать этого Бога. Хотелось даже, чего таить, заставить этого Бога служить и ему, Хлодвигу!

Король видел, что не только Клотильда верна Христу. Еще до женитьбы Хлодвиг столкнулся со стойкостью христиан: они будут стоять до смерти за свои святыни. И потому, осаждая и беря города, король-язычник всегда старался сохранить добрые отношения именно с епископами никейской веры и по возможности не громить их храмы. Хорошие отношения с владыками христианских церквей укрепят и авторитет короля. Ведь епископ – глава общины, а о чем думает голова, то любит и все тело. Разве не так?

Хлодвиг любил вспоминать тот случай, с чашей. Это было в Суассоне. В пятый год своего правления он пошел завоевывать земли Галлии.

Однажды вместе с другими драгоценными вещами, необходимыми для церковной службы, его воины унесли из местной церкви чашу. Чаша была необыкновенно хороша. Выполненная рукой умелого мастера, она, несмотря на внушительный размер, казалась изящной. Епископ той церкви, Ремигий, направил послов к королю с просьбой вернуть эту реликвию.

Король, выслушав послов, произнес: «Следуйте за нами в Суассон, ведь там должны делить всю военную добычу. И если этот сосуд, который просит епископ, по жребию достанется мне, я выполню его просьбу».

По прибытии короля в Суассон воины сложили всю груду добычи посредине для того, чтобы разделить ее по жребию, как это было принято среди дружины. Хлодвиг сказал: «Храбрейшие воины, я прошу вас отдать мне, кроме моей доли, еще и этот сосуд». Разумеется, он говорил об упомянутой чаше. В ответ на эти слова короля те, кто был поразумнее, воскликнули: «Славный король! Все, что мы здесь видим, – твое, и сами мы в твоей власти. Делай теперь все, что тебе угодно. Ведь никто не смеет противиться тебе!»

Как только они произнесли эти слова, один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию!» – опустил ее на чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это оскорбление с видимым спокойствием, правда, затаив в душе глубокую обиду. Он взял чашу (точнее, то, что от нее осталось) и передал ее епископскому послу.

Один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию!» – опустил ее на чаш

Спустя год Хлодвиг приказал всем воинам явиться со всем военным снаряжением, чтобы показать на Марсовом поле, насколько исправно содержат они свое оружие. Когда он обходил ряды воинов, он подошел к тому, кто ударил по чаше, и сказал: «Никто не содержит оружие в таком плохом состоянии, как ты. Ведь ни копье твое, ни меч, ни секира никуда не годятся». И, вырвав у него секиру, он бросил ее на землю. Когда тот нагнулся за секирой, Хлодвиг поднял свою секиру и разрубил ему голову, говоря: «Вот так и ты поступил с той чашей в Суассоне». Воин умер, а король приказал остальным разойтись, наведя на них своим поступком большой страх.

Да, это был поступок короля! Настоящего короля! Хлодвиг гордился своей силой.

Правда, Ремигий, услышав о мести Хлодвига, говорят, опечалился. Наверное, их Распятый поступил бы иначе. Возможно, в Его Царстве свои законы, а в царстве людей, это Хлодвиг знает, правит сила! Сила и страх.

Сила и страх…

Клотильда не верит в страх. Страхом ее не проймешь. Но она говорит, что сила ее Бога бесконечна. И, конечно же, этот Бог дарует силу Своему народу. Хлодвиг знает истории христианских Писаний. Ремигий часто упоминал то один, то другой случай, когда Бог даровал победу избранным Своим. А Хлодвиг, затаив дыхание, слушал и внимал речам епископа.

Если Бог Клотильды силен и могуществен, если Он – вечен, то Его хорошо иметь на своей стороне, – думал король. – Если есть Небесное Царство и оно нерушимо, лучше стать наследником этого Царства.

Сейчас идет война с алеманнами. Враг побеждает. А боги Хлодвига не слышат его. Может, теперь самое время?! Если Бог Клотильды есть, если Он живой, если Он Сам – Царь, Он услышит Хлодвига.

Король преклонил колени и зашептал:

«О Иисусе Христе, к Тебе, кого Клотильда исповедует Сыном Бога живого, к Тебе, Который, как говорят, помогает страждущим и дарует победу уповающим на Тебя, со смирением взываю проявить славу могущества Твоего. Если Ты даруешь мне победу над моими врагами и я испытаю силу Твою, которую испытал, как он утверждает, освященный Твоим именем народ, уверую в Тебя и крещусь во имя Твое».