Пасека - [9]

«Дендрологию придётся учить заново, ведь в лесном техникуме изучал европейские да сибирские виды деревьев и трав. Владимир Клавдиевич Арсеньев в романе „Дерсу Узала“ описывал маньчжурскую флору, – отметил он про себя, – но читать одно, а видеть самому – другое. Ладно, одолею, поступлю в институт». Вспомнил, что всегда на тумбочке у его кровати в общежитии лежала книжка «Дерсу Узала» – про уссурийскую непролазную тайгу, сказочно богатый животный мир, тигров и женьшень… Всё это будоражило воображение Сергея и манило. На реке Тадуши в 1905 году Дерсу во второй раз встретился со своим другом «капитана»*. Взяв в библиотеке карту, Сергей узнал, что сейчас там находится районный центр Кавалерово.

Вот так и сложилось – прочитал в юности книгу о Сихотэ-Алинской тайге, невеста сбежала к другу, вот он и поехал в Кавалерово воплощать свою мечту. «Не было бы счастья – да несчастье помогло», – посмеивался он над собой.

Поздно вечером автобус поднялся на Сихотэ-Алинский перевал и спустился вдоль верховья реки Тадуши в узкую долину, покрытую кедровым лесом. Через полчаса подъехали к посёлку. Издали он напоминал маленький городок, освещённый фонарями вдоль асфальтированных дорог. Разглядывая строение аэропорта у дороги, двухэтажные здания каких-то промышленных предприятий, частные дома Сергей сделал для себя вывод, что Кавалерово – вполне приличный посёлок для такой глуши. Примерно километра через два свернули в центр. На автовокзале ему подсказали, что гостиница находится через дорогу.

Утром, сдав номер и расспросив, как дойти до лесхоза, пошёл устраиваться на работу. Ближний путь пролёг по улице Арсеньева, у двухэтажного здания правления геологической экспедиции он повернул на окраину, а у детского садика поднялся по крутой бетонной лестнице с перилами для пешеходов на сопку и оказался на улице Геологической. Посёлок геологов хорошо был виден с пологого склона сопки. Просторные деревянные двухквартирные дома с приусадебными участками и садиками, грунтовые улицы со столбами электросети и светильниками, магазин говорили о том, что разведкой богатств в недрах Сихотэ-Алинских гор здесь занимаются всерьёз и давно. Сергей шёл, разглядывая усадьбы с плодовыми деревьями, кустарниками и цветниками у домов, и, размышляя, не заметил, как оказался в конце длинной улицы.

– Как в лесхоз пройти? – поинтересовался у пожилой женщины с накинутой шалью на плечах, с миловидными чертами и голубыми глазами, в которых всё ещё искрился азарт молодости. Она доставала журналы и газеты из почтового ящика на калитке крайнего дома у кромки тайги.

– А вон туда войдите, – она, улыбнувшись, показала на деревянный забор с выломанными досками вместо калитки.

«Можно было бы и дверь из этих же самых досок сколотить и на шарниры повесить, раз тут ходить людям ближе», – подумал Сергей, просовывая в лаз голову и перешагивая через прожилины. Через редкий берёзовый лесочек он вышел к гаражу и пошёл по грунтовой дороге к одноэтажному длинному деревянному зданию из кедрового бруса, потемневшего на солнце.

Под молодой липой с жёлтой листвой на деревянном тротуаре разговаривали двое мужчин, а поблизости в беседке на скамейках сидели три лесника и о чём-то балагурили. «Похоже, что им всем уже за пятьдесят, а то и под все шестьдесят», – отметил Сергей, решив с ними познакомиться и разведать обстановку.

– Здравствуйте, лесхоз тут будет?

Мужчины, смолкнув, кивнули и приняли выжидательно-серьёзный вид.

– С трудом нашёл вас, на самой окраине поселились.

– А у военных иное мнение. С этой сопки хорошо видна вся долина и главная дорога. Хорошее место для обороны. Здесь японцев во время войны ждали, штаб батальона вон в том маленьком доме был, – лесник, в чертах и поведении которого угадывался бывший военный, со строгим выражением глаз и загадочной улыбкой, в форменной поношенной фуражке лесника показал рукой в сторону дома, – после войны штаб отдали под контору лесхоза.

– А вы случаем не скажете: есть в лесхозе свободная должность? – поинтересовался Сергей.

– Это вон – к нему, – махнул лесник в сторону двух мужчин под деревом.

– Спасибо, – кивнул он лесникам.

Сергей остановился в сторонке от двух мужчин и в ожидании окончания разговора стал рассматривать территорию лесхоза. «Да, – размышлял он, – судьбу свою я изменил резковато. Всё здесь не так, как на родине. Родных и знакомых нет, и начинать придётся с чистого листа. Но ничего, выдержу. Лесники тут фронтовой закалки люди, в беде не бросят. Да и какие могут быть трудности в мирное время?»

В створе открытых ворот усадьбы лесхоза Сергей заметил, что по асфальтированной дороге Варфоломеевка – Рудная Пристань, довольно узкой, встретились пассажирский ярко-красный автобус междугороднего сообщения и диковинно огромных размеров лесовоз золотисто-жёлтого цвета, гружённый стволами деревьев, примерно двадцатипятиметровой длины.

Вчера Сергей из окна автобуса видел выползающие из тайги огромные лесовозы, тогда он удивился, а сосед пояснил – японские.

Лесовоз мягко шумел от напряжения двигателем, свистя выхлопной трубой, поднятой над высокой кабиной. Сергей подумал, какой же мощи достигла Япония, чтобы иметь возможность продавать Союзу настоль (столь) совершенную технику: «Да… Индустрия там, похоже, на высоте. Нашим лесовозам такая машина не чета, раза в три больше на себя хлыстов берёт. С помощью японцев мы такими темпами тайгу быстрёхонько вырежем».