Пасадена - [177]
В приемной доктора Фримена Роза с Линдой опустились на кушетку, чтобы подождать. За долгие годы велюровая обивка основательно потерлась, местами даже полысела, а папоротник превратился в огромный лохматый куст, совсем затенивший окно и дотянувшийся до самого шкафа с папками. Сквозь ветви мелькало солнце, бросая зеленые отсветы на приемную, руки и ноги Линди. Это придавало всему нездоровый вид, даже лицу Розы, и, ожидая, пока из-за двери со стеклянными пузырьками появится доктор Фримен, Роза сжала пальцы Линди в своей ладони. Мисс Бишоп помогала доктору в смотровом кабинете, молодые женщины сидели совсем одни; жара облепляла их со всех сторон, тонкий велюр противно кололся, дул, пощелкивая, вентилятор. Обеим не нужно было произносить вслух, что думали они сейчас о матери Розы и всех других женщинах, сраженных зловонными, мокнущими опухолями.
— Она это от кого-то подцепила, — произнесла Роза, — но сама она не заразила никого, да и не знала, что с ней, пока окончательно не свалилась. Вот тогда она все и поняла.
Тут до Розы дошло, как Линди больно это слышать, и она сказала:
— Но ртуть она никогда не принимала. У нее только и были что четки.
А что было у Линди?
— В связи с тем, что у вас уже серьезная стадия, — сказал доктор Фримен, — я, пожалуй, пропишу вам десять полных миллилитров.
Она лежала на смотровом столе, блузка небрежно свисала с вешалки, клеенка липла к спине. Линди подняла глаза и взглянула вверх. После того как она побывала здесь в прошлый раз, кто-то — без сомнения, мисс Бишоп — налепил на потолочные плитки картинку с изображением морского берега, на который безмятежно накатывают волны и где играют дети. Было похоже, что это Дейна-Пойнт, но вполне мог быть любой другой прибрежный городок — дети на полных ножках копошились во влажном песке, а за ними бдительно следили две мамаши, положив руки на бедра.
— Есть кое-что хорошее и в нашем времени, — сказал доктор Фримен.
— И что же это, доктор? — осведомилась мисс Бишоп.
— Много желающих продать свою кровь. Я без труда нашел целую пинту с положительным мазком для изготовления плазмодия.
Мисс Бишоп кивнула, соглашаясь, что это действительно большая удача, и через пузырьки в стекле Линди увидела расплывчатый черный силуэт Розы.
— Можно ей войти?
— Кому, горничной?
Мисс Бишоп открыла дверь, Роза вошла и села на стальную табуретку; ее круглое сиденье, похожее на тарелку, казалось единственным холодным местом в смотровой, так что Линди страшно хотелось прижаться к ней щекой. Даже без блузки ей было жарко и тошно, резиновое покрытие стола приклеилось к спине. Она подумала об Уиллисе, который точно так же потел сейчас в роще. В последнее время он только и думал о том, как бы поправить их сильно пошатнувшееся хозяйство. Черви погубили не больше трех десятков деревьев, но никто не мог сказать, остановятся ли они или будут ползти все глубже в землю, пока не доберутся до холодной, влажной почвы и тонких волосков на корнях. Пробовали опрыскивать деревья; Хертс, Слай и Уиллис распыляли в рощах цинк, боракс, марганец, отчего умиравшие деревья покрывались безобразным серым налетом. Нематода распространялась в почве, и не спасал даже обильный полив — на шесть частей воды одну часть хлоробензола: горючая жидкость скапливалась в ямах и, сверкая под солнцем, была опаснее любого керосина.
Доктор Фримен равнодушно кивнул в сторону Розы, и Линди поняла, что он ее не помнит. А вот мисс Бишоп ее не забыла и спросила: «А как ваши дела?» Мисс Бишоп обронила когда-то, что помнит каждую девушку, которая обращалась к доктору Фримену. Пока девушка лежала на столе и доктор проводил свое унизительное обследование, мисс Бишоп внимательно вглядывалась в каждую девушку, мысленно занося ее лицо в отдельную папку своей памяти. Иногда мисс Бишоп ворчливо замечала доктору Фримену: «Девушки могут обращаться к вам с одними и теми же жалобами, но не забывайте, доктор, — если вы спросите их, что случилось, каждый раз будете слушать новый рассказ». «Вы правы, мисс Бишоп, — отвечал ей доктор, — только вот спрашивать некогда, не так ли?»
На стене висел диплом университета выпуска четырнадцатого года. Линди представила себе, как в первый раз доктор Фримен облачился в белый халат, как взял в руки скальпель с намерением нести в мир добро. Линди поразило, до чего неумолимы перемены в человеке — от радужных надежд в дни юности до ряда жалких возможностей, из которых приходится выбирать после многих лет компромиссов. Никто не представлял себе, что в будущем каждый день придется подниматься по лестнице и поворачивать ключ в замке стеклянной двери. Но именно это делали доктор Фримен и мисс Бишоп; воображаемое будущее Линди и ее теперешняя жизнь тоже уже давным-давно шли разными путями. Совсем скоро Зиглинде исполнится пять лет; в ее годы Линди выслеживала пуму, забрасывала удочку в прибой, носилась за Зигмундом по старому руслу реки. Сейчас ей казалось, что это было и недавно, и совсем давно, и снова безжалостная двойственность жизни удивила Линди — она пугала и одновременно успокаивала.
Мисс Бишоп протерла ваткой сгиб локтя Линди; спирт был холодный, на ватку дул вентилятор, и Линди начала успокаиваться. Она снова взглянула на картинку и в водах океана, тянувшихся до самого горизонта и даже дальше, заметила небольшую лодку; Линди подумала, что это, должно быть, каноэ, — два человека гребли веслами, правя к берегу. Мисс Бишоп заметила взгляд Линди и сказала:
Роман Давида Эберсхофа «Девушка из Дании» основан на реальных событиях и рассказывает историю первого за всю историю мужчины, который перенес на себе операцию по смене пола. Сюжет книги описывает жизнь парня, ощущающего себя чужим в собственном теле, всю жизнь он чувствовал себя женщиной. Характер дебютного романа Дэвида Эберсхофа в меньшей степени озабочен проблемами транссексуалов, чем таинственной и невыразимой природой любви и трансформации в отношениях. Основанный на жизни датского художника Эйнара Вегенера, который в 1931 году стал первым человеком, подвергшимся операции по смене пола, роман “Девушка из Дании” заимствует голые факты его истории, используя их как отправную точку для исследования того, как решения Вегенера повлияли на людей вокруг него.
Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.