Парящий мост в звездном свете - [44]

Они протянули навстречу друг другу руки по обе стороны от него и обнялись, так его и стиснув. Харуюки съежился от шока – разумеется, серьезный разговор, который был только что, начисто вылетел у него из головы.

Но почему-то паника, которая должна была бы накатывать на него постоянными волнами, быстро растаяла, как лед на солнце. Взамен грудь Харуюки наполнилась теплом, которому он не мог дать названия. Оно было совсем не таким, как горько-сладкое тепло, которое он ощущал прошлым вечером, когда его обнимала Черноснежка.

Шло время; наконец Харуюки услышал шепот Фуко у себя над головой.

– Ху-ху-ху… мы как котята, которые кучкуются вместе в своем гнездышке, пока родители-кошки не пришли.

Черноснежка тут же ответила:

– Это очень хорошо, когда есть с кем кучковаться и есть на кого положиться. И потом, ночь скоро кончится. И тогда мы сможем опять кататься и играть на солнышке.

– Точно… и играть будем всерьез, в полную силу. Что бы там ни ожидал создатель «Брэйн Бёрста»… уж этого-то я никогда не забуду.

Какое-то время девушки сидели неподвижно, потом наконец расцепились. Черноснежка положила руку на голову по-прежнему парализованного Харуюки.

– В первую очередь будем думать о сегодняшней гонке! Это в «Брэйн Бёрсте» разовое мероприятие, так что, скорее всего, не будет ни мануала, ни обучалки, так что проблемы могут возникнуть, но мы рассчитываем на тебя, Пилот!

– А-ага… – изо всех сил закивал Харуюки, и Скай Рейкер хлопнула его по спине.

– Вот именно; я терпеть не могу слов вроде «Зато мы отлично сражались» или «Мы проиграли совсем чуть-чуть». И еще я терпеть не могу слов вроде «неопределенность». Раз уж ты обещал пригласить меня к себе с ночевкой, я обещаю, что, если ты будешь колебаться, я снова столкну тебя со старой Токийской башни.

– Э… ээээ?! Н-н-н-н-но это, это!..

– В-в-в-вот именно, Фуко! Никто ничего пока что не обещал…

– А-ха-ха, вам уже не выкрутиться, потому что в душе мы уже подписали договор!

Слушая довольный смех Скай Рейкер, Харуюки твердо решился.

Они просто обязаны выиграть сегодняшнюю гонку. Ну, как минимум, любой ценой добраться до вершины. Не только ради победы или приза. А ради того, чтобы отрезать шип раскаяния, протянувшийся из прошлого длинной-длинной лианой и до сих пор терзающий этих двух девушек. Если их команда поднимется на 4000-километровую высоту и освободится от земного притяжения, наверняка он сможет это сделать.

И в эту секунду второй раз за день в квартире Харуюки раздался звонок в дверь. Кинув взгляд на часы, Харуюки обнаружил, что время незаметно подошло уже к 11.

– А, кажется, Таку с Тию подошли.

Встав и сделав несколько шагов, Харуюки остановился и робко поднял старую тему.

– Эмм, учитель, насчет них, это…

– Не волнуйся, мы же договорились, так что я сохраню ваш секрет, – с улыбкой кивнула Скай Рейкер, после чего многозначительно подмигнула. – Но секреты всегда порождают новые секреты, не забывай.

Уааа, она серьезно настроена.

Отложив пока что эту мысль в сторону, Харуюки побежал к двери, пока торопыга Тиюри не позвонила еще раз.

– Время пришло, выше нооос!

С этим заявлением Тиюри протянула контейнер. Последовала обычная церемония поклонения голодных друзей контейнеру, точнее, исходящему из него чарующему аромату. И первое, что они все сделали вместе, – позавтракали.

Из контейнера Тиюри извлекла тальятелле[19] с томатным соусом и морепродуктами, искусно приготовленное ее мамой. Еда была уже разделена на пять порций плюс еще немного, чтобы Такуму и Харуюки могли взять добавку. Усевшись за обеденный стол, пятеро воткнули вилки в плоскую пасту, от которой все еще поднимался парок, словно Тиюри метнулась на два этажа вверх, в квартиру семьи Арита, сразу же, как только еда была готова.

– Мм, отлично приготовлено.

– Да, очень вкусно.

Услышав восхищенные слова Черноснежки и Фуко, попробовавших стряпню мамы Тиюри впервые, сама Тиюри застенчиво опустила голову.

– Э-хе-хе, у Хару впервые собралось так много народу, поэтому мама расстаралась…

– Э… эй, Тию, не соглашайся так сразу, – машинально перебил Харуюки, но он-то знал, что это чистая правда. Глянув на негромко рассмеявшегося Такуму, он еще активнее заработал челюстями.

Тоже улыбаясь, Черноснежка произнесла чуть извиняющимся тоном:

– Если подумать – начиная с той миссии по поимке «Доспеха», мы по всякому поводу собираемся дома у Харуюки-куна. Хотя мне следовало бы подготовить более подходящую штаб-квартиру для легиона…

– Не, не, я совершенно не против, что ты используешь для этого мою квартиру! Все равно мать по выходным сюда практически не заходит.

Поспешно возразив Черноснежке, Харуюки вдруг понял, что тема родителей может быть все еще немного болезненной, и тут же сменил тему:

– А кстати… что вы делали в первом «Нега Небьюлас»? В смысле, в штаб-квартире.

Черноснежка и Фуко, сидящие через стол от Харуюки, переглянулись, и на лицах девушек появилось ностальгическое выражение. Фуко мягко ответила:

– Тогда в легионе было намного больше людей, чем сейчас, но в результате мало кто был настолько близок, чтобы встречаться в реальной жизни. Близки были только я, Лотус и еще один человек. Потому что легион «Нега Небьюлас» держался вместе не на отношениях между его членами, а на сильных чувствах каждого из них к гордому цветку по имени Блэк Лотус. У одних это было влечение, у других восхищение, у третьих даже стремление защищать.