Парящий мост в звездном свете - [32]

– Ху-ху, я понимаю, что ты чувствуешь. Но сможешь ли ты повторить то же самое, когда взглянешь на характеристики? По слухам, вынеся разъем наружу, они смогли поместить туда CPU от стационарных компьютеров.

– Ммм… н-нет, процессор может быть каким угодно крутым, это ведь в дуэлях «Брэйн Бёрста» не дает преимущества, правда?

– Хмм, ну, можно сказать и так. Но еще я слышала краем уха, что у игроков с новыми нейролинкерами обработка эффектов просто шикарная…

– Правда?! Нечестно, это нечестно!

– Ну а что, ведь нельзя сказать, что у них процент побед сразу идет в гору, потому что у них картинка красивее. Кстати, я решила тоже сменить свой линкер на новую модель от «Ректо», которая выйдет в будущем месяце.

– Уааа, это совсем нечестно! С-семпай, а можно я тоже твоим попользуюсь чуточку?..

– Эй, эй, чужими нейролинкерами пользоваться нельзя. И даже если бы я тебе его одолжила, он бы тебе на шею не налез, ха-ха-ха…

Так здорово.

От одной мысли, что Черноснежка сейчас принадлежит ему одному, сидит напротив него на диване, кивает, смеется, держит одной рукой чашку кофе – Харуюки взлетал на седьмое небо.

Он продолжал без памяти тонуть в радости общения под названием «беседа лицом к лицу в реальном мире». В наши дни такой стиль общения – большая роскошь, а кроме того, еще полгода назад у него от нервов это очень фигово получалось. Вот почему он не замечал. Тень грусти мелькала в глазах Черноснежки время от времени.

Прошло два часа.

Время, которое хорошо бы тянулось бесконечно, оборвалось низким урчанием в животе Харуюки.

– Ой… уже так поздно. Я засиделась, тебе, наверное, пора ужинать.

Услышав эти слова, Харуюки отчаянно замотал головой.

– Не, не, все нормально! Я вовсе не хочу есть.

ГРРРР.

Тело вновь предало дух, недовольно заурчав. С мыслью «вот почему я ненавижу это тело!» Харуюки прикрыл живот руками, но взять под контроль непроизвольное поведение внутренних органов было затруднительно.

– Ху-ху, это вполне естественно. Поскольку ты очень активно участвовал в сегодняшних боях, ты потратил много энергии. Тебе нужно восполнить ее перед завтрашним днем.

Улыбаясь, Черноснежка встала. Больше всего на свете Харуюки хотел сказать: «Тогда, может, хотя бы поужинаем вместе?» – но все, что он мог предложить, это замороженная пицца, замороженная дория и пять вариантов замороженного жареного риса по-китайски. При всем желании он не назвал бы это меню подходящим для гостей.

Пока Харуюки в муках размышлял на эту тему, Черноснежка подобрала с пола сумку и пошла к двери гостиной.

Ее шаги –

На миг ее шаги показались Харуюки чуть тяжелее, чем ее обычная величавая походка. Игла понимания прошила мозг Харуюки.

Неужели она на самом деле пришла, потому что хотела поговорить о чем-то другом?

А я просто болтал о всякой ерунде и забил этим все время? Неужели я так увлекся собственным счастьем и восторгом, что не заметил чего-то важного?..

Мигом забыв про голод, Харуюки раскрыл рот.

Но слова наружу не вышли. Как он мог в такой ситуации спросить, не заботит ли ее что, как будто напоследок? Он должен был заметить это еще час назад, ну хотя бы полчаса. Он должен был захлопнуть свой болтливый рот и ждать, пока Черноснежка что-то скажет.

Не отводя взгляда от спины Черноснежки, приближающейся к стеклянной двери в коридор, Харуюки безмолвно молился. Господи, пожалуйста, дай мне еще шанс.

И тут откуда-то донесся низкий раскатистый грохот.

Источником, конечно, был уже не живот Харуюки. Это был гром. Дернув головой, Харуюки выглянул в окно, он увидел, что густые облака, слабо отражающие огни ночного Токио, были в два-три раза белее, чем раньше. И тут же снова раскатился гром, причем ближе, чем в прошлый раз.

Глядя на капли дождя, разом высыпавшие на оконном стекле, и на затуманившиеся неоновые огни, Харуюки сипло выдавил:

– …Это, семпай… там дождь очень сильный.

Черноснежка остановилась и, искоса глядя на Харуюки, прошептала:

– А прогноз говорил, что до двенадцати вероятность дождя не выше десяти процентов… Такие ошибки редко случаются.

– Эммм… у тебя есть зонтик?

– К сожалению, нет, как видишь. Прости, но…

Она развела пустыми руками, и Харуюки поверил, что вот сейчас она продолжит фразу словами: «Можно я у тебя его пережду?» – однако.

– …Можно я у тебя зонт возьму на время?

– Э… ага, да, не вопрос.

Деревянно кивнув, Харуюки с неохотой зашагал к двери, но тут случилось еще кое-что, от чего ноги Харуюки сами остановились.

В левой части поля зрения выпрыгнуло окошко с пометкой в виде желтого восклицательного знака.

– А… предупреждение о высокой вероятности молний и о сбоях в сети в Сугинами и Сэтагае.

– Да. Вряд ли, конечно, в меня ударит молния, но… ненавижу лаги в сети, когда я в дороге…

И Черноснежка пожала плечами. Когда идешь по улице с интенсивным движением, очень удобно постоянно иметь перед глазами выводимую нейролинкером ДР-информацию – о движении в ближайших окрестностях, об оптимальном маршруте до места назначения и так далее, вплоть до пройденного расстояния и затраты калорий; но когда сеть в плохом состоянии, лаги, наоборот, затрудняют ориентацию.

– Хммм… но уже так поздно…

Черноснежка, которая обычно принимает решения и действует быстро, глядела на виртуальные часы и говорила необычным для себя неуверенным тоном. Харуюки следом за ней тоже глянул в нижний правый угол поля зрения. Было 20.07 – очень деликатное время, которое не назовешь ни ранним, ни поздним вечером.