Парящий дракон - [60]

Ива не часто видела сына, им занималась кормилица, и это её вполне устраивало, ибо забота о детях старит и препятствует удовлетворению телесных желаний. По обыкновению наложница пробудилась на исходе часа Дракона. Она умылась, служанки помогли ей одеться и причесаться.

Госпожа Ива позавтракала. Она решила прогуляться к живописному пруду, дабы собраться с мыслями и подумать, как противостоять Госпоже из Южных покоев.

Ива приказала служанке достать верхнее хаори цвета сикон[106], расшитое орнаментальным рисунком из шёлковой нити с добавлением серебра, по утрам, после ночи, когда остывала земля, уже было прохладно. Облачилась, она направилась на прогулку, запретив служанке следовать на ней.

Госпожа Югей, закончив занятие стихосложением, уловила звук раздвигающихся фусуме. «А это кто? Неужели господин выходит от Югей?» – подумала она, и чуть отодвинув перегородку, выглянула в коридор, увидев лишь свою соперницу, госпожу Иву, удалявшуюся в полном одиночестве. «Она собралась прогуляться… Очень кстати… Необходимо поговорить с ней…» – решила она и тотчас приказала служанке подать тёплое кимоно.

* * *

Наложницы канцлера, некогда соперничавшие за ложе своего господина, встретились в китайском павильоне около пруда.

– Госпожа Ива, рада вас видеть, – Югей поклонилась.

– Благодарю вас, госпожа Югей… Что привело вас сюда в столь ранний час? – поинтересовалась госпожа Ива.

– Раздумья. Я заметила, что вы вышли из дома и направились в это живописное место. Не скрою, меня охватило желание последовать за вами…

Госпожа Ива удивлённо приподняла брови.

– Вероятно, ваши раздумья касаются именно меня?

– Нас обоих…

Госпожа Ива, сражённая словами соперницы, не выдержала.

– Говорите, госпожа Югей, не испытывайте моего терпения.

– Я и не думала этого делать. Господин Уми-Сайто совершенно не посещает мои покои, и не преподносит мне подарки. И это печалит меня, – призналась Югей. – А давно ли он вам уделял внимание?

Будучи в Исияме, госпожа Ива непременно бы пресекла неприличное любопытство Югей, но времена меняются.

– С тех пор, как здесь поселилась бывшая наложница сёгуна, эта так называемая Госпожа из южных покоев, я почти не вижу его. Мне стыдно в этом признаться, но я так тоскую о господине Уми-Сайто, он такой страстный любовник…

Госпожа Югей улыбнулась.

– О, да! Наш господин умеет доставить удовольствие женщине….

– Но к чему я всё это говорю вам?.. – посетовала на себя госпожа Ива.

– Потому, что мы – отвергнутые женщины. И у нас общая цель – уничтожить госпожу Хитоми, – пояснила Югей.

– Но как?

– Вы готовы помогать мне?

– Конечно, госпожа Югей! Но с одним условием: впредь мы не будем соперничать за сердце господина.

* * *

В это же день госпожа Югей написала письмо своему брату:

«Дорогой Канаиэ!

Очень по тебе скучаю, ведь мы не виделись с тех пор, как ты получил назначение в Гифу. Пошло без мало пять лет. Из робкой юной девушки я стала женщиной. Теперь я имею честь жить в поместье Момодзоно, что принадлежит господину канцлеру Уми-Сайто Санэмори.

Шесть лун назад, когда я ещё жила в Исияме, ты прислал мне письмо с известием о своей женитьбе. Я всячески радовалась за тебя и твою избранницу. Но, если быть откровенной, я как наложница знаю наверняка – мужчине недостаточно лишь одной женщины.

Поэтому я и пишу это письмо, ибо в поместье живёт очаровательная Ихара, дочь госпожи Хитоми, которая в своё время пользовалась особенной привязанностью господина Тоётоми Хидэёси. И насколько мне известно, он обещает за ней хорошее приданое.

Не мне говорить, дорогой братец, что значит, породниться с самим сёгуном, пусть даже взяв в наложницы его дочь. Надо признаться, что госпожа Хитоми перестала представлять для него какой-либо интерес, и он буквально переуступил её своему канцлеру. Но Ихара по-прежнему остаётся его дочерью. Я припоминаю, что в Исияме господин Тоётоми был всегда добр по отношению к ней.

Да и потом, ты окажешь мне огромную услугу, если устранишь нежелательную соперницу.

Жду тебя к празднику Любования клёнами, который состоится через семь дней».

* * *

Миёси Канаиэ несколько удивило послание сестры и, несмотря на дерзость намечаемого предприятия, но он нашёл его вполне разумным и своевременным, ибо его жена пребывала на том сроке беременности, когда плотские утехи становятся опасными, и в последнее он всё чаще подумывал о наложнице.

Конечно, господин Канаиэ понимал, что являясь всего лишь чиновником четвёртого ранга, исполняя обязанности помощника наместника провинции, он не вправе претендовать на особое внимание госпожи Ихары. Некоторое время его одолевали сомнения… Но перспектива того, что Ихара сможет замолвить перед сёгуном всего лишь слово – и он станет наместником, взяла верх над всякой нерешительностью и Канаиэ стал поспешно собирать в Момодзоно, чтобы успеть к празднику, ведь ещё следовало заехать в Киото, где он намеревался купить подарки хозяину дома, сестре, госпоже Хитоми и юной Ихаре.

В это время госпожа Югей поведала господину канцлеру, что её родной брат пребывает в Киото по делам, и она хотела бы с ним увидеться и если господин того позволит – пригласить в поместье. Господин Уми-Сайто не возражал…