Парящая для дракона - [20]

Они хлынули на меня сплошным потоком, и осознание того, что кругом безумное множество людей, что они на меня смотрят, заставило замереть.

– Лаура, – Бен оказался рядом со мной раньше, чем я успела опомниться, – это было роскошно.

Он подхватил меня под руку, увлекая за собой. Сквозь льющиеся отголоски оваций, отзывающиеся в сердце, как мгновением раньше отзывался голос Сибриллы Ритхарсон.

– Да, подруга, ну ты и зажгла, – сообщила Рин, пряча руки в карманы курточки. – Вы вообще в курсе, что у Ритхарсон была несчастная любовь?

Я пыталась выровнять дыхание и избавиться от странного чувства смущения и восторга. Нет, мне приходилось несколько раз выступать, но все это было скорее из разряда самодеятельности – выпускной в школе фигурного катания, синхронные воздушные танцы, где я стекала по лентам, оплетающим мое тело, и с ними же взлетала ввысь, но чего-то по-настоящему серьезного, такого, чтобы это видели столько незнакомых людей… Да, я много каталась, и на меня часто смотрели, но никогда еще я не ощущала себя настолько близкой к шоу «Эрвилль де Олис».

– Несчастная любовь? – переспросила, чтобы немного смягчить бурлящий в крови драйв.

– Да. Она собиралась замуж за Гранхарсена… помнишь, пять лет назад или вроде того? Когда предшественник Ландерстерга собирался в отставку?

Вот. Я поняла, что можно использовать, чтобы смягчать бурлящий в крови драйв, – Ландерстерга. Одно его упоминание, и я уже прочно стою на ногах, как будто к ним по ледяной глыбе привязали.

– В общем, она крута, – подвела итог Рин. – Набла с два ты так споешь, если у тебя нет занозы в сердце.

– То есть счастливые люди ничего мощного не создадут? – поинтересовалась я.

– Ну… настолько мощного – нет. – Подруга пожала плечами. – Сама подумай, зачем суетиться, если в жизни все пучком? А главное, попробуй так спеть, когда ты счастлива, замужем и с тремя детьми.

– Это сейчас прозвучало пессимистично. – Сэфл рассмеялся.

– Ой, да ну тебя! – Рин махнула рукой и посмотрела на меня. – Я о том, что когда ты счастлива, петь об этом неприкольно. Кстати, я записала твой эпичный выход и выложила в живую ленту.

– Что? – переспрашиваю я. – Что ты сделала?!

– Выложила в живую ленту, – повторяет подруга. – Вот. Хочешь посмотреть?

Я хватаю ее за руку с такой силой, что Рин ойкает.

– Удали, – говорю шепотом. – Удали быстро!

Мой голос становится низким, мне кажется, что я проглатываю собственный вздох, и только расширенные глаза подруги напоминают о том, где я и что делаю.

– Прости, – выдыхаю тут же. – Прости, просто удали это, о’кей?

– О’кей, – говорит Рин. – Хотя я все равно не понимаю, что в этом такого страшного.

Ничего в этом такого страшного, в начале вечера я сама хотела это сделать, но сейчас не хочу. Не хочу, чтобы у Бена были проблемы или чтобы проблемы были у Рин и Сэфла. Я вообще не хочу приплетать друзей ко всему, что так или иначе связано с Ландерстергом. Поэтому сейчас беззастенчиво вру:

– Это из-за отца.

Откровенно говоря, это даже не ложь, а так, полуправда. Дипломатическая, как сказал бы Ландерстерг. При мысли о нем мне хочется рычать – сдался мне это Ландер-р-рстер-р-рг!

Нет, мне он точно не сдался. Проблема в том, что я зачем-то сдалась ему, хотя вокруг просто сугробы желающих стать первой ферной Ферверна. Уверена, что та иртханесса, которая вылетела из его кабинета и спровоцировала меня на то, чтобы туда залететь, тоже не против.

Чтоб его драконы покусали!

– Из-за отца? – интересуется Бен.

– А ты не знал? – Сэфл приподнимает брови. – Лаура. Хэдфенгер.

– Хэдфенгер! – Бен бьет себя ладонью по лбу. – Я просто сама внимательность.

– Все в порядке, – говорю я.

Мне хочется как можно быстрее уйти от темы политики, пусть даже речь о моем отце. Рин вопросительно смотрит на меня, но я отмахиваюсь.

– Катаемся дальше?

И мы катаемся. Бен несколько раз поскальзывается, но все заканчивается благополучно. До елки мы все-таки добираемся: огромная, высотой в десять этажей, она рассыпает вокруг себя свет гирлянд и искры, отражающиеся в гранях шаров и игрушек. Издалека ее видно лучше, когда подъезжаешь ближе, приходится запрокидывать голову, чтобы увидеть что-то наверху. От собранных в металлические трубы ветвей расходятся нити фонариков, протянувшиеся над ведущими в разные стороны дорожками катка. Это единственное место, где ледяные трассы сходятся, и если посмотреть на каток с высоты, он напоминает знак бесконечности. Елка стоит в самом его центре.

– Кстати, – говорит Рин, – давайте договоримся: я хочу отмечать с вами. Поэтому если у кого-то есть какие-то планы на праздничную ночь…

– У меня нет! – Бен вскидывает руки.

– У меня есть. – Сэфл качает головой.

Подруга смотрит на него в упор, в ответ он только смеется.

– Я тоже собираюсь отмечать с тобой.

Ему прилетает сорванной с его головы шапкой по плечу. Он легко перехватывает Рин за руки, а потом одним рывком притягивает к себе и целует.

– Мне кажется, мы тут лишние. – Бен кивает в сторону, и мы снова отъезжаем к бортикам. Здесь рядом с ними выделено место для отдыха, можно откинуть встроенную скамеечку и даже посидеть.

Что мы и делаем.

– Так что, Лаура? Какие у тебя планы на праздничную ночь?