Парусник № 25 и другие рассказы - [17]
Хирэм спросил: «Что показывает гирокомпас в данный момент?»
Джей подбежал к прибору, откинул крышку: «Двести восемьдесят шесть градусов!»
Хирэм кивнул: «Что ж, будем лететь дальше. Прямо по курсу».
«Шеренгой в затылок и ни шагу в сторону!» – обронил Галт.
Хирэм мрачно усмехнулся: «Шуточки!»
Другая вселенная кончилась, они снова погрузились в океан мрака. На борту возобновился прежний распорядок – но теперь все то и дело настороженно следили за экранами. Хирэм наблюдал за показаниями гирокомпаса так же внимательно, как это делал Джей; курсовая метка неотвратимо перемещалась день за днем: 290 – 300 – 310 – 320…
Галт проводил все больше времени в рубке управления, глядя вперед, и неохотно спускался даже для того, чтобы поесть. Он больше не играл в шахматы; Джулиус раскладывал пасьянс в одиночку – медленно, внимательно разглядывая каждую карту.
330 градусов. Хирэм присоединился к Галту в рубке и тоже стал нести тревожную вахту.
340 градусов. «Скоро что-то должно появиться», – бормотал Галт, вглядываясь в бездонную тьму.
Хирэм сказал: «Мы не прилетим раньше, чем прилетим».
350 градусов. Галт наклонился вперед, опираясь ладонями на навигационный стол и опустив голову на уровень локтей: «Свет! Я вижу свет!»
Хирэм встал рядом с ним, глядя на бледное свечение посреди переднего экрана: «Так и есть!»
Он отключил ускорение – теперь корабль мчался с постоянной скоростью. Впервые с тех пор, как начался их долгий полет, появился второй корабль – на борту «Штока» уже почти забыли о существовании «Гильзы».
355 градусов. Галактики стали пролетать мимо, как первые здания пригорода – мимо окон поезда-экспресса.
357 градусов. Команда «Штока» чувствовала себя так, словно они проезжали по улицам родного города после длительного отсутствия.
358 градусов. Все с напряженным ожиданием вертели головами, поглядывая то на один смотровой экран, то на другой. Хирэм расхаживал по палубе с необычной поспешностью, приговаривая: «Слишком рано, слишком рано… Еще лететь и лететь…»
359 градусов. Хирэм молчаливо согласился с присутствием Джея в рубке управления: они стояли, сгрудившись вчетвером, указывая то на одну галактику, то на другую, бормоча и покачивая головами.
360 градусов. «Вот она! И вправду большая! Словно увидел лицо старого знакомого!»
Прямо впереди светилась огромная спиральная галактика. Она становилась все больше, мерцающие потоки звезд распахнулись, словно обнимая корабль. Хирэм убавил мощность генератора поля, расслаивающего пространство. Корабль пришел в соприкосновение с вакуумом материального мира и замедлился, как пуля, выпущенная в воду.
Они медленно проплыли мимо окраинных звезд, пересекли далеко раскинувшиеся газовые облака, оставили позади шаровые скопления, миновали центральное ослепительное вздутие Галактики…
Прямо впереди, как по волшебству, в черном небе показались знакомые сочетания звезд.
«Прямо по курсу! – воскликнул Хирэм. – Смотрите! Вот созвездие Лебедя – отсюда мы начали путь… А там, прямо впереди – эта желтая звезда…»
ОЧАРОВАННАЯ ПРИНЦЕССА
Джеймс Эйкен узнал человека, стоявшего у конторки в приемной – Виктора Мартинона, бывшего режиссера-постановщика из киностудии «Карнавал». Мартинона уволили во время недавнего сокращения кадров, когда от заголовков в журнале «Варьете» мурашки пробегали по коже каждого, кто работал в отрасли. Если выгнали даже знаменитого скандальными выходками Мартинона, снимавшего прибыльные фильмы, кто мог чувствовать себя в безопасности?
Озадаченный присутствием Мартинона в детской клинике Кребиуса, Эйкен подошел к конторке. Неразборчивый любовник, Мартинон никогда не состоял в браке достаточно долго, чтобы у него завелись дети. Если же Мартинон находился в клинике по той же причине, по которой туда явился Эйкен – что ж, тогда это было совсем другое дело. Эйкен внезапно заинтересовался.
«Привет, Мартинон!»
«Привет», – отозвался Мартинон так, как если бы не узнал Эйкена. Может быть, так оно и было.
«Я работал с тобой на съемках „Лунного света“ – монтировал сцену на „Яхте мечты“».
«Ах, да. Пришлось здорово попотеть. Ты все еще в „Карнавале“?»
«Нет, у меня теперь своя лаборатория. Снимаю спецэффекты для телевидения».
«Каждому нужно чем-то зарабатывать на жизнь, – заметил Мартинон, тем самым подразумевая, что ниже Эйкен опуститься уже не мог.
Губы Эйкена задрожали, его обуревали противоречивые эмоции: «Если ты когда-нибудь снова займешься режиссурой, не забывай про меня».
«Ага. Обязательно».
В любом случае, Мартинон Эйкену никогда не нравился. Высокий и широкоплечий, лет сорока, с напомаженными серебристыми волосами, расчесанными до блеска, большими темными глазами, окруженными мелкими морщинками, он напоминал филина, а встопорщенными усами – кота. Мартинон всегда одевался с иголочки. У Эйкена не было усов; смуглый и жилистый, он слегка прихрамывал из-за пулевого ранения, полученного в Корее, и поэтому выглядел старше своих двадцати пяти лет. Мартинон вел себя обходительно, от него пахло вереском. Угловатый Эйкен говорил отрывисто, и от него ничем особенным не пахло.
Эйкен обратился к медсестре, сидевшей за конторкой: «У вас сынишка моей сестры. Банни Тедроу».
Вот уже в который раз загадочной незнакомке удается ускользнуть от Мазириана. Она приходит в его сад и наблюдает за волшебником, не позволяя к себе приблизиться, что просто сводит Мазириана с ума. Поймать незнакомку – таково его навязчивое желание, ради исполнения которого Мазириан готов применить все свои магические способности и даже рискнуть жизнью…
Все началось с Шанитры, спутника планеты Мезрен. Если там нет полезных ископаемых, тогда с чего бы это вдруг крупнейшая геологоразведочная компания так сильно ею заинтересовалась? Цепочка потянулась к Королю Зла Ленсу Ларку. И вот галактический бродяга Кирт Джерсен, чтобы отомстить за убитых родственников, принялся скупать акции компании. Однако ему и в голову не могло прийти, на что может подвигнуть Короля Зла уязвленное самолюбие…
Джек Вэнс, писатель, у которого в фантастике получалось все — и твердая классическая НФ, и крупномасштабные космические полотна, и яркие фэнтезийные сериалы, и мощные романы-эксперименты, — и получалось блестяще. Лауреат престижных фантастических премий — «Хьюго», «Небьюла», Всемирная премия фэнтези, — Вэнс всегда шагал в авангарде жанра, и на него равнялись многие звездные авторы современной фантастики.Сериал о закате цивилизации, самый знаменитый не только в творчестве мастера, но и в фантастической литературе в целом.
Истории о Магнусе Ридольфе, написанные с 1948 по 1957 годы, создали запоминающийся образ изобретательного и сообразительного сыщика со стальными нервами, умеющего решить поставленную задачу с выгодой для себя.
Продолжаем знакомить читателей с приключениями Кирта Герсена — героя фантастического сериала, начатого романом «Месть».20 лет назад Алан Трисонг вместе с другими демонами тьмы уничтожил вместе с жителями родной городок Герсена: Маунт-Плизант, расположенный на планете Провиденс. Кирт Герсен поклялся отомстить убийцам и начал беспощадную охоту за ними.В романах «Королевская охота» и «Демоны тьмы» он вступает в смертельную схватку еще с двумя главарями убийц и выходит из неё победителем.ИТАК, КИРТ ГЕРСЕН —ГЕРОЙ НОВОГО ФАНТАСТИЧЕСКОГО СЕРИАЛА...Содержание:Королевская охота.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Несмышленыши с далёкой планеты только начали свое восхождение по лестнице разума. Они уже не животные, но ещё и не разумные существа. Земляне выстроили для них Дворец изобретений человечества. В его стены вмурованы блоки с записями о величайших открытиях. Но что-то земляне забыли…