Парусам нужен ветер - [13]

Шрифт
Интервал



Это был тюльпан на длинной ножке. Малиновый и чуть-чуть синеватый — с синими жилками на толстых лепестках. Один лепесток у тюльпана был сломан, и внутри цветка виднелось жёлтое донышко.

Мне тоже захотелось подарить букет, но у меня был только один тюльпан. «Ну и что, что один?» — подумал я и снова стал пролезать в толпу.

Какой-то дядька схватил меня за плечо.

— Ты чего тут шастаешь?!

Я хотел сказать, а он:

— Брысь отсюда, пока не отвёл куда следует!

Я отошёл в сторонку и стал думать, как мне лучше пробраться. И тут я увидел другого мотогонщика. Он сидел боком на своём мотоцикле. Совсем один. И никто к нему не подходил. Он смотрел в землю и о чём-то думал. Мне даже показалось, что он вот так вот заснул от усталости. Я подошёл к нему и нагнулся, чтобы увидеть, спит он или нет. Нагнулся, смотрю: мотогонщик совсем не спит. У него из глаза выкатилась круглая слезинка. Она покатилась по пыльной щеке, и на щеке осталась белая бороздка.

— Ну что, воробей? — сказал мотогонщик. Он посмотрел на меня, и у него так скривились губы, будто он хотел улыбнуться, а у него не получилось.

Я сразу догадался, что он не чемпион, что его обогнали. Он, может, оттого и плачет. Потому что он, наверно, не просто ехал, а мчался, чтобы победить.

— Товарищ мотогонщик, да вы… да вы не плачьте, — говорю я ему.

— Это я, брат, так… соринка в глаз попала… — Мотогонщик потёр кулаком щёку. От этого щека стала совсем грязной.

— Конечно, — говорю, — если вы без очков мчались. А надо в очках. Чтобы соринки не попадали.

Мотогонщик улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. И губы даже не скривились. Тут я обрадовался.

— А чемпионом вы ещё будете! Ещё каким! Ведь вы же мастер спорта!

— Мастер-то мастер… Только прошли мои чемпионства — пора сходить с трассы… — Он снял шлем, и я увидел, что у него на голове совсем нет волос — одна красная кожа. — Видал, воробей, старого лысого гонщика? — Мотогонщик улыбался, а глаза его были грустные-грустные. Я совсем растерялся. Я прямо не знал, что сказать.

— Вот, — говорю, — это вам… Это цветок, — говорю, — тюльпан… И ничего, что у него один лепесток сломан, всё равно он живой…



Старый мотогонщик встал, подхватил меня и подбросил вместе с тюльпаном.

Он держал меня высоко — на вытянутых руках. И смотрел мне в глаза.

— Ну, воробышек… — сказал он.

А я говорю:

— И вовсе вы не старый! У вас силищи — вон сколько! А старые с палочками ходят и всё ворчат. И всё говорят, что раньше всё лучше было, а теперь — всё хуже. И всё жалуются.

— Ну, воробей!.. — засмеялся мотогонщик. — Звать-то тебя как?

— Вовка.

— Вовка? Ты один здесь?

— Нет. Я с папой.

— Батька-то небось тебя ищет.

— Мы с ним договорились: если потеряемся, то найдёмся, где на флаге написано: «СТАРТ».

— Раз так, — мотогонщик опустил меня на землю, взял за руку, — пошли. Поздравим Севастьянова.

— А чего его поздравлять?! Ему вон сколько цветов надавали.

— Значит, по-твоему, не стоит?

— Ну да!

— А вот Севастьянов, когда побеждал я, всегда приходил меня поздравить…

— Правда?! А я и не знал! Тогда конечно! Чего тут думать!

Болельщики расступились. Потому что Севастьянов увидел нас. Потому что он замахал руками и радостно закричал:

— Гаврилкин! Паша!..

Мы подошли. Старый мотогонщик протянул руку Севастьянову, что-то стал говорить ему, а потом нагнулся и сказал мне шёпотом:

— Пожми руку чемпиону. Он победил в честной борьбе.

Рука у Севастьянова оказалась большой и твёрдой. Такой же большой и твёрдой, как у старого мотогонщика.


Исследования


Однажды я решил наблюдать за мухой. Раньше я как-то совсем не обращал на них внимания. А ведь они летают и ходят по потолку вверх ногами. Я бы на их месте просто упал с потолка на пол, а они там остаются и даже быстро бегают. Почему?

И вот я выбрал себе муху, чтобы за ней наблюдать. Такая серенькая с прозрачными крылышками. Она сидела на столе, и я стал к ней присматриваться, что она делает. Лапки у неё оказались загнутые, как кочерёжки. И вот моя муха стала тереть одной передней лапкой другую, будто она поплевала на ладошки и собирается колоть дрова. После этого она стала одной лапкой тереть лицо. Тут я догадался, что это никакие не дрова, а это она так умывается. Ей, наверно, хотелось как следует почистить уши, но ушей у неё не было, поэтому она мыла шею.

Я заметил у мухи вместо ушей очень большие коричневые глаза. С такими большущими глазами она конечно меня видела. Она, наверно, просто меня не боялась. И правильно! Если бы она испугалась, я бы не смог за ней наблюдать.

Но тут мухе захотелось полететь, и она полетела. Я за ней.

Она села на окно и стала ползать по стеклу вверх-вниз. Она так быстро ползала, что я совсем не успевал её разглядывать. Мне пришлось носом водить по стеклу, и конечно тут муха испугалась меня и опять полетела. Хорошо, что я заметил: она села на настольную лампу.

Теперь я к ней подошёл очень осторожно. И только я подошёл, она залезла под абажур. Заглядываю под абажур, а она там — в патроне. Я бы выключил свет, но лампы-то нет. И вот эта муха сидит в тёмном патроне, и мне её совсем не видно. Тогда я засунул палец в патрон, чтобы её оттуда выгнать. Тут меня так стукнуло, так двинуло, что я полетел на стул и мы вместе с этим стулом грохнулись о стенку.


Еще от автора Александр Михайлович Гиневский
Везучий Борька

Книга Гиневского о детстве, о бесконечной, неистребимой вере в добро. В ней много разных детей — выдумщиков, веселых друзей и взрослых, настоящих старших товарищей — добрых, мудрых и честных.


Летний дождик в декабре

Рассказы о том, как малыш рядом со взрослыми открывает для себя окружающий мир, как преодолевает первые трудности, переживает обиды.


На клиента

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Однажды прожитая жизнь

Отрывки из воспоминаний о военном детстве известного советского журналиста.


Зеленый велосипед на зеленой лужайке

Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.


Снеговичка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Заколдованная школа. Непоседа Лайош

Две маленькие веселые повести, посвященные современной жизни венгерской детворы. Повесть «Непоседа Лайош» удостоена Международной литературной премии социалистических стран имени М. Горького.


Картошка

Аннотация издательства:В двух новых повестях, адресованных юношеству, автор продолжает исследовать процесс становления нравственно-активного характера советского молодого человека. Герои повести «Картошка» — школьники-старшеклассники, приехавшие в подшефный колхоз на уборку урожая, — выдерживают испытания, гораздо более важные, чем экзамен за пятую трудовую четверть.В повести «Мама, я больше не буду» затрагиваются сложные вопросы воспитания подростков.


Подвиг

О том, как Костя Ковальчук сохранил полковое знамя во время немецкой окупации Киева, рассказано в этой книге.