Паруса «Надежды». Морской дневник сухопутного человека - [25]
Илья покачал головой.
— Очень скверная история… Пока они развернутся… — Отец наконец отпил уже остывший кофе. — Ты не под подпиской?
Илья отрицательно мотнул головой:
— Формально нет.
— Наверное, тебе лучше приехать ко мне во Владивосток. Я с матерью поговорю. Вот стариков надо бы тоже отправить, от греха подальше, — размышлял он вслух. — Потом посмотрел на него изучающее. — Скажи, ты мне точно всё рассказал?
— Как на духу.
Отец помолчал.
— Вот что, давай… Я подумаю… Утро вечера мудренее.
— Да! — хлопнул себя по лбу Илья. — У меня другой телефон, тот я заблокировал. На всякий случай.
— Вот это правильно. — Отец аккуратно записал новый номер. — Ладно, — он улыбнулся, но улыбка получилась вымученной… — Не переживай. Не бывает, конечно, безвыходных ситуаций. Помнишь, как я тебя учил? Если препятствие нельзя обойти, его надо постараться перепрыгнуть.
— Слушай, батя, ты прости меня за то, что…
— Давай кисель попьем позже! — оборвал он жестко. — Завтра я тебя наберу, — и отключился.
Илья сидел перед выключенным компьютером с закрытыми глазами, головная боль не проходила. Не раздеваясь, он улегся в постель. И тут до него дошло: первый раз отец не заорал на него, не стал читать нотации и презрительно щурить глаза. Первый раз он его выслушал до конца, не перебивая, и, главное, без всяких условий собирался помочь.
Утром на пороге стояли двое в штатском; не очень церемонясь, они прошли в комнату Ильи. За их спиной стояли мать, дед и бабушка. Дед держался за сердце.
Один из пришельцев, в сером пиджаке, белоголовый как лунь, пытался успокоить всех:
— Вы же в курсе, он идет как свидетель. Ничего такого, чтобы вы волновались. Просто сделал дело с утра и целый день свободен.
В коридоре прокуратуры он столкнулся с Пистолетом и Агрономом; видно было, что их тоже подняли раненько с кровати. Они были какие-то обмякшие и совсем не гламурные.
Илью встречал тот же капитан, а в углу сидел папаша Пистолета, попыхивая трубкой. Он демонстративно отвернулся от Ильи. Капитан улыбался и листал какую-то папку.
— Пока как свидетель. Усекаешь? Пока. Ежели будешь чистосердечно, как на исповеди…
Илья кивнул головой.
— Кажется, я уже в прошлый раз всё…
— Не перебивай! — вдруг заорал капитан. — Зачем ты гонял машину Оганесяна в Москву? И главное, к кому?
Илья попытался взять себя в руки.
— Как бы вам это объяснить… Раза три или четыре Арсен просил меня поехать в столицу, показать тачку покупателям в Москве, солидным людям.
— Как это происходило? — Следак придвинулся поближе, так, что Илья ощутил, как от него несло одеколоном «Пети». — Поподробнее, паря, давай, не стесняйся.
— Сделка почему-то срывалась… после того как машину…
— Машину вы показывали…
— Короче, Арсен просил показать тачку покупателям. Я пригонял ее в Москву, в автосервисе они ее осматривали…
— А вы? Где были вы?
— Ну, обычно в баре… Напротив…
— Так, а дальше?
— Обещали подумать, говорили, что аппарат хороший, но хозяин дорого просит за тачку. Передавали Арсену конверт…
— Конверт?
— Ну да… В конверте была всегда пятитысячная купюра.
— Конверт был запечатан?
— Да. Я один раз… не удержался, вскрыл конверт… — Илья наклонил голову. — Странно, конечно, всё это было. Почему они ему передавали пять тысяч? Второй раз, когда поехал, опять на просвет конверт посмотрел, любопытно стало, — там тоже лежала пятитысячная купюра. Я еще подумал: что-то тут не так. А потом махнул рукой: что я-то заморачиваюсь? Не мои это проблемы. На такой тачке прокатиться в Москву и обратно — одно удовольствие. А тут еще с бабами… Потом Арсен обязательно накрывал поляну и за беспокойство давал десять — пятнадцать штук. Я первый раз даже отказался, но он почему-то сильно разозлился и сказал, чтобы деньги взял.
— А ребята? — Следак наконец перестал пытать Илью запахом французского одеколона и отодвинулся.
— Они тоже катались, кажется, два раза в Питер, один раз в Казань и в Нижний… Но в основном он просил меня. — Илья побледнел, и по спине у него ручейками пошел пот. Похоже, он понял, куда клонит следователь.
— Тоже показать машину?
Илья кивнул головой.
— Адрес сервисного салона помнишь?
— Нет. Но могу вспомнить, как ехал.
— Пиши координаты.
Илья, напрягая память, стал описывать район, крупные магистрали и улицы, которые находились вблизи автомастерской. Увы, точного адреса он не помнил.
Майор сел за стол напротив вдруг поникшего Ильи. Еще не были предъявлены никакие факты, но уже было ясно, на что направлены эти на первый взгляд нелепые вопросы следака, и зловещность выводов казалась уже очевидной.
Он и сам с друзьями поначалу задавал Арсену этот вопрос: почему так упорно он хочет продать машину на стороне? Объяснял он им так, что подавал объявление на АВТО. ru и ему нет никакой разницы, кто даст бабло за его «лялю», а так как «Лексус LX» — полный фарш, то и просит он очень много. Просил он и вправду какие-то умопомрачительные суммы, скидки покупателям не делал, и при этом его ничуть не расстраивало то, что сделки постоянно срывались.
Потом этот идиотский случай. Арсен был в ярости, как никогда: ведь все эти кульбиты и, главное, убийство его машины — всё произошло у него на глазах. Таким его никогда не видели.
Алина Степанова — известный московский риэлтор, блогер и просто неравнодушный человек с активной жизненной позицией. Ее девиз: «Родилась. Родила. Родила. Родила. Риэлтор. Райтер. Работаю. Расследую. Рисую. Радуюсь. Ругаюсь. Ржу». В реальной жизни Алина постоянно оказывается невольно втянутой в какие-то детективные авантюры, то и дело принимая в их расследовании самое непосредственное участие, о чем регулярно пишут и снимают сюжеты СМИ. Но на этот раз перед вами не жуткая история из мира недвижимости, а художественное произведение — тревел-детектив. Сюжет хитро закручен вокруг странного исчезновения мальчика из знаменитой купальни в центре венгерской столицы.
«Стрела Амура», как и другие произведения С.Г. Байбородина, основано на реальных событиях. Богатый опыт сыскной деятельности позволил автору реалистично и детально изобразить будни сыщиков, которые просто и без бахвальства выполняют свою работу: кто-то упорным трудом и настойчивостью, а кто-то чутьём, смекалкой и везением. Но любой сыщик — живой человек, и ему не чуждо ничто человеческое. Развивающийся на фоне раскрытия жестокого убийства роман главного героя и свидетельницы преступления добавляет романтики сюжету произведения и даёт возможность читателю надеяться на удачу главного героя не только в раскрытии преступлений, но и в любви.
От автора Собранные в этой книге рассказы — не плод фантазии автора, а несколько беллетризированный фактический материал. Домысел коснулся разве что некоторых деталей, конечно, изменены и фамилии. Остальное же — то, что было. Поэтому и название — «были». Судьбы людей, которые пройдут перед вами, — частица жизни моих коллег. События, изображенные в рассказах, имели место в нашей республике за последние два десятилетия. Автор старался показать всю омерзительную сущность любого преступления и вместе с тем рассказать о тяжелой и почетной работе сотрудников милиции.
Новая книга санкт-петербургского священника и публициста игумена Силуана (Туманова) написана в популярном жанре православного детектива. В небольшом женском монастыре в российской глубинке при загадочных обстоятельствах погибает молодая монахиня. Что это? Роковое стечение обстоятельств, суицид, сердечный приступ за рулем или заранее подготовленное убийство? Во всем этом и многом другом предстоит разобраться Вере Шульгиной, дальнейшая судьба которой сложится весьма неожиданно для нее самой.
Город изменился. Полтора года исчезают жители. Разобраться в происходящем не позволяют. И источник запрета находится не только в материальном мире. Вступить в противостояние значит бросить вызов тайной религиозной организации и потусторонним силам. Только так можно прекратить исчезновения и спасти людей. Полицейский Рассказов готов. А вы?
Сегодня вы можете найти несчитанное количество различных книг и рассказов о том, как человечество в один миг перестало существовать по причине какой-то катастрофы или смертельной пандемии. А что если данный рассказ не об этом? Здесь время постапокалипсиса – это неизменная составляющая, то, что есть, вне зависимости от обстоятельств. Отсутствие на земле практически семи миллиардов человек уже воспринимается как должное, а трагедия одного-единственного человека может быть значительнее всего того ужасного, что уже произошло.