Паруса для Марии - [22]
Михаил медленно положил трубку обратно. Это тоже уже когда-то было. Ее слезы, ее признания. И тогда она точно так же была одна, сбежав со свадьбы. От чего… или кого… она сбежала теперь?
Он подошел к Марии, протянул ей платок.
— Мари, не мучай ни себя, ни меня. Ты снова что-то придумала себе. Пройдет неделя, и все вернется на свои места. Тебе опять захочется в свой мир. И ты снова уйдешь. На сколько в этот раз? На пять, на десять лет? К чему все это?
Мари вырвала платок из его рук. Движение получилось злое, резкое. Перевела на него взгляд, понимая, что граница перейдена — сама перешла, и проговорила неожиданно охрипшим голосом:
— Жаль, что так. Жаль, что ты считаешь, что придумала. Но ты прав — комедия подзатянулась. Хорошо. Первого июля жду тебя в Гамбурге. Я не уверена, что документы о сделке будут подписаны до этого времени, потому рекомендую не тянуть с увольнением из БалтТраста. Второго — спускаем «Паруса» на воду.
Мари встала и сама подошла к телефону. Все было предельно просто — позвонить в DartGlobal и попросить пригнать служебную машину:
— Какой у тебя адрес? — спросила Мари, избегая смотреть в его глаза.
Зимин назвал улицу и дом. Провожая взглядом Марию, понимал, что зря ввязался в эту авантюру с лайнером. Ничего из этого не выйдет. Она будет продолжать играть, а он… однажды он сорвется.
Глава 2.5 Ральф Какеготам?
«Откуда ты только взялась, Машка моя?»
Самой ужасной ошибкой было не то, что она снова призналась ему в любви. Самой большой ошибкой было то, что она действительно его любила. Все пять лет. За которые так и не вычеркнула его из жизни. Она была виновата — отчаянно виновата перед отцом, перед Ральфом… и даже перед Мишей. Ведь, что́ бы она ни пыталась предпринять, все шло прахом.
Мари сидела в кресле своего номера в гостинице, укутавшись в одеяло, и усиленно жалела себя. Жалеть получалось очень эффектно. С бокалом рома в руке и сигаретой. Еще немного, и она выучится курить. Раздавалась трель телефона. А она все надеялась, что звонившему надоест. Не надоедало. В конце концов, Мари встала с кресла, сняла трубку и услышала голос консьержа, извещавшего ее о посетителе.
«О! Миша пришел!» — пьяненько подумала Мари и попросила пропустить визитера.
Однако вместо Миши на пороге почему-то возник Ральф. Он влетел в номер, остановился в середине комнаты и озадаченно уставился на пепельницу под креслом.
— Какого черта ты устроила? — спросил он недовольным голосом.
— Я ни черта не устраивала.
— Мари, я спросил, какого черта?
«А к черту я прикатился лет пять назад. Знаешь, мы с ним даже подружились».
Мари коротко хохотнула и прошлепала к креслу.
— Я же просила — не приезжай, — сказала она устало.
— Ты что, пьяная?
— Не настолько, чтобы не помнить, что просила тебя не приезжать.
— Опять он?
— Я же просила, — протянула Мари, равнодушно подняв со столика бокал и отпив еще глоток.
— Так! Хватит! — Ральф отнял бокал, сгреб ее в охапку и поволок в ванную. Впрочем, она не особо сопротивлялась. А когда ее прямо в одежде сунули в душ под воду, ей вдруг стало капельку лучше. Будто вместе с водой и хмелем, с нее стекала усталость, безысходность и теперь уже такая привычная корка, сковывавшая ее душу. Она смотрела прямо перед собой и точно знала только одно — у нее нет времени на похмелье.
— Что? Так лучше? — спросил Ральф.
— Да. Намного. Спасибо, — ответила она.
Он замер, будто бы пытаясь рассмотреть выражение ее лица. А потом в его глазах отразилось понимание.
— Все-таки он, — пробормотал Ральф.
— Нет. Просто не ты.
Ральф вылетел из ванной, громко хлопнув дверью. Мари спокойно стащила майку и подставила тело струям воды. Закрыла глаза. И заставила себя вспомнить что-то очень важное. Что-то, о чем боялась даже думать. Он приедет в Гамбург первого июля. Он приедет. И все начнется сначала. Но можно ли назвать ошибкой то, что было между ними пять лет назад. Она упорно вычеркивала из памяти грязную историю с шантажом. Этого не было. Не могло быть. Человек, отпустивший ее из своей квартиры, не мог отправить отцу те фото. Не мог.
Она сняла с вешалки полотенце и неторопливо вытерлась. Надела халат и прошла в комнату. Теперь курил Ральф.
— Я хотела попросить у тебя прощения за все, — тихо произнесла Мари.
Он резко обернулся и посмотрел на нее так, будто его удивляло то, что она извиняется.
— Ты точно решила? — голос его прозвучал глухо.
— Мне нужно было решить уже давно. Прости, что так поздно.
Он подошел к ней ближе. Взял за руку и сказал:
— Ты же знаешь, что я все равно буду ждать. Я люблю тебя. И я терпелив.
— Все мы чего-нибудь ждем, — ответила она, вырывая руку.
— Могу я переночевать у тебя, или мне на ночь глядя искать, где остановиться?
— Лучше поищи, — ответила Мари и улыбнулась одними губами. И вдруг он притянул ее к себе и впился в них поцелуем. Мари задергалась, вырываясь, а он продолжал терзать ее рот. Голова кружилась — от алкоголя, от усталости, от боли. От отвращения — она никогда не думала, насколько может быть отвратителен поцелуй, любое прикосновение, когда его навязывают. Впрочем, Ральф всегда себя навязывал. А она привыкла. Теперь… все изменилось?
Наверное, они не должны были встретиться. Его судьба — в Египте, среди раскопок и пирамид. Ее — дома, с мужем и сыном. Каждый из них должен был быть счастлив. Но случилась война, которая отняла у обоих все, что было им дорого. Она пронеслась огнем по их жизням. И то, что осталось после огня, несло только горечь. Может ли из горечи родиться любовь? Может ли любовь оказаться сильнее горечи? Есть вещи сильнее огня, но есть ли хоть что-то, что сильнее пепла?
Очень многое может связать век 12 и век 21, если в ход событий вмешиваются магические силы. Сможет ли любовь преодолеть испытание не только временем, но и пространством? Кто выйдет победителем в схватке между чувствами и долгом? К чему приводит жажда безграничной власти?
Очень многое может связать век 12 и век 21, если в ход событий вмешиваются магические силы. Сможет ли любовь преодолеть испытание не только временем, но и пространством? Кто выйдет победителем в схватке между чувствами и долгом? К чему приводит жажда безграничной власти? Герои рассказа любят, ищут, делают выбор, лукавят и боятся обмануться. И каждый из них, в конце концов, получит по заслугам.
Отменная канцона, Серж! Ты делаешь успехи. Ее Светлость просит поблагодарить тебя за нее. Молча, не чувствуя своего тела, трубадур Скриб откинул дульцимер за спину и, склонившись еще ниже, подхватил подол платья герцогини и поднес его к своим губам. – Я не достоин похвалы Ее Светлости, – произнес трубадур. – Но, если Ее Светлость позволит, отныне все мои канцоны будут посвящены лишь ее красоте. Катрин незаметным жестом выдернула ткань юбки из рук музыканта и, не глядя на него, ответила: – Если на то будет дозволение моего супруга. – Если таково ваше желание, – с улыбкой ответил герцог де Жуайез.
Он не должен был целовать меня. И мне это не должно было нравиться. Гаррет Купер — ворчливый, властный, грубый. Мы должны работать вместе, чтобы спасти отель моей семьи, но каждый раз, когда мы находимся в одной комнате, летят искры. И это не хорошо. Между нами начинаются тяжелые отношения, и это на мне… частично. Что-то связанное с его унижением после слишком большого количества коктейлей и с тем, что он слишком далеко запустил свою сварливую удачу. В свою защиту скажу, я не знала, кем он был в то время, но вам лучше поверить, что он ушел, зная, кто я такая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Купидон увидел Аврору, которая под бой курантов на Новый год загадала желание: «обрести любовь», и сразу захотел уволиться. Но поздно: бумажка с желанием уже сожжена, а шампанское выпито вместе с пеплом. Что ж, придется исполнять волю клиента.
Жена богатого американского фермера Инна Соломина прилетает в Москву на свадьбу сына, с которым судьба разлучила ее почти 20 лет назад. Трудным оказывается путь матери и сына навстречу друг другу, но они преодолевают его.
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.
Поездка на Гавайи давала Мэтти Шарп долгожданную возможность приятно отдохнуть, а заодно и выполнить поручение тети, коллекционирующей предметы старины. Девушке предстояло забрать у престарелого миллионера Кормье бесценный средневековый меч. Но отпуск Мэтти против всяких ожиданий оказался полон тайн и опасностей. Над девушкой нависла угроза гибели. И единственный, кто в состоянии помочь ей разорвать смертоносную паутину, — отважный и изобретательный Хью Эбботт…