Парус и буря - [13]
Таруси вышел из душной кофейни и сразу опьянел от свежего соленого запаха моря. Он долго, неотрывно смотрел в море, туда, за линию горизонта, за которой осталась его прошлая жизнь. Жизнь, полная странствий, приключений, счастья. Сумеет ли он возвратить ее? Вот главный для него вопрос. Вот мысль, которая постоянно преследовала его. И если раньше она сверлила голову, то теперь настойчиво стучала молотом в мозгу, властно требуя ответа.
ГЛАВА 8
А ответ было дать нелегко. Будущее окутано туманом неизвестности. Таруси верил, что вернется на море. Но когда именно — этого он не знал. Он мог только сказать, когда кончилась та трудная, но полная романтики жизнь. Таруси никогда не забудет того страшного дня. В тот день затонула его «Мансура», которая покоится теперь на дне моря. Было ему тогда сорок пять… Все его звали не иначе как капитаном. На своей «Мансуре» из Сирии он возил зерно на Кипр, в Александрию, Хайфу, Яффу, а из Румынии вез лес, пиломатериалы в Сирию, Ливан и Палестину. Средиземное море было его родным домом. Он знал его, как знает проводник в пустыне каждую дорожку, каждый колодец. В компасе он не нуждался — для ориентации есть звезды. И языков иностранных он тоже не знал. Обходился родным арабским. Во всю стену каюты — но только для украшения — висела огромная красивая карта, которую он выменял у моряка-итальянца за бочонок вина. Проложить курс и ориентироваться в море он прекрасно мог и без карты. Расстояние от одного порта до другого он знал наизусть, но измерял его не милями, а временем — столько-то часов ходу. Скорость он тоже умел определять безошибочно, на глаз. Поднимет ладонь вверх и скажет, откуда и с какой силой дует ветер, и даже мог предсказать изменения в направлении ветра. А по дрожанию палубы под ступнями ног определял приближение шторма.
Он умел идти на риск и знал, когда можно рисковать. К морю относился не просто с уважением, а с каким-то благоговением. Считал большим грехом, например, плевать в море.
«Вот оно царство бескрайнее! Самое богатое, самое могущественное!» — восклицал он, широко разводя руками, словно поклоняясь своему единственному идолу.
А когда налетал вдруг ветер, он словно пьянел.
«А ну, ребята! — кричал он возбужденно. — Ставьте все паруса! Все до одного!»
«Может, капитан, не все? Ветер и так хороший».
«Сам вижу, что хороший. Потому и надо поднять все паруса — такой ветер не часто бывает. Он ведь капризный и непостоянный, как женщина. А если женщина вам подмигнула, неужто вы пройдете мимо и останетесь равнодушны?»
Он вглядывается вдаль и уже разговаривает не с моряками, а будто исповедуется перед своим божеством — морем.
«Иногда я и сам себя не пойму. Вроде человек твердый, а люди говорят, мягкий. Одни говорят — щедрый, другие — жадный. До сих пор не знаю, верю я в бога или не верю. Пью, гуляю, наслаждаюсь жизнью, грешу напропалую, но в то же время хочу, чтобы все грехи мне отпустили. Я никогда не плюю в колодец, из которого люди пьют. А о море и говорить не стоит — оно нас кормит. И не было ни одной женщины, которой я не оставил бы после проведенной у нее ночи букет цветов. Всему меня научило море. Оно учит всех людей. Нет школы лучше. Кто уж в ней не выучится, тот неучем и умрет».
Таруси и в самом деле чувствует себя прилежным учеником, который добровольно заточил себя в стенах школы, променяв все радости жизни на учебу, на познание мудрости жизни.
А ночью и в часы рассвета он, как часовой, ходит по палубе, заглянет в каждый угол, проверит паруса, спустится в трюм, зайдет в кубрик, где спят матросы, — может, кому плохо: для них он все равно что отец.
Да и сами моряки не раз признавались Таруси:
— Ты для нас и отец и старший брат. И мы любим тебя, как родного.
— Ну, раз у меня нет детей, выходит — вы мои дети, — отшучивался Таруси.
— А почему, капитан, ты не женат?
— Да так уж получилось… Когда надо было жениться, боялся расстаться с холостяцкой жизнью, а когда холостяцкая жизнь надоела, вроде и жениться уж поздно. Наверное, и женщины нет такой, которая могла бы меня удержать около себя. Есть и еще причина. Семья для моряка, по-моему, только обуза. Уходишь в море, как солдат на войну. Не знаешь, вернешься ли. А сколько моряки оставили вдов и сирот? От одной этой мысли сердце кровью обливается. Вот и боялся обзаводиться семьей. А если уж быть откровенным, то просто не сумел поймать в свои сети хоть одну женщину.
— Это ты скромничаешь, капитан! А Мария?
— Она не хочет выходить за меня замуж.
— Ну есть, наверное, и другие. Говорят, у тебя чуть не в каждом порту зазноба имеется.
— Кто говорит?
— Да ладно, капитан, чего скрываешь? Все моряки говорят.
— А вы-то сами святоши, что ли? У вас разве нет никого?
— Аллах не дал. Мы ведь все равно что божьи странники.
— Врите, врите! У моряка, говорят, в каждом порту и свой маяк и свой кабак.
— Есть, да не у всех.
— Может, не у всех, но у большинства. Уходит моряк из дому на несколько месяцев, дышит морем, и один только запах моря пьянит моряка, как вино. От него кровь начинает бурлить. Чувствуешь себя настоящим мужчиной. Кто его может за это осудить? Была бы у меня жена, я бы сказал ей: не надо говорить детям много хороших слов об отце, скажи им только, что он был смелым и честным. И это сущая правда. Пусть и они будут такими!
В романе "Судьба моряка" Ханна Мина вновь возвращается к своей излюбленной теме. В воспоминаниях моряка Сайда воссозданы драматические события из жизни сирийского народа, мужественно боровшегося за свои права и независимость.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.