Партизаны третьей мировой. Главный противник - [161]

– Взвод, делай как я! Следите за целеуказаниями, я, бля, для кого подсветил?!.. Миша, ориентир один – радиовышка, дальность восемьсот!.. Осколочно–фугасным – огонь! «Двойка», полоса огня справа, допориентир четыре – «Белая скала»… Твой сектор обстрела справа, плюс три с половиной!.. Коробочка на фланге, подкалиберным – огонь!.. Разворот, разворот, мать вашу ети!..

Танки рассыпались в цепь, прыгая с холма на холм и непрерывно стреляя. Позиции американцев окутались клубами пыли, что–то чадно задымило. Справа из укрытия выполз приземистый «абрамс», но одна из наших «восьмидесяток» резво повернулась на месте, пушка коротко дёрнулась, и американский танк замер на месте, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Из дымящейся машины выскакивали люди, от башни «восьмидесятки» потянулась цепочка трассеров, выживших срезало из пулемёта–спарки. Ещё через пару минут взвод утюжил высоту, на которой располагался аванпост, а с тыла спешили четыре наших БМП–2, из десантных отсеков которых горохом посыпались маленькие точки высаживающихся мотострелков. Рация на командной частоте вдруг ожила, и в коммуникационном окне над разворачивающейся внизу панорамой сражения появилась физиономия Чернова:

– Крепость, я Гранит–Два, прорвана вторая линия обороны. Передовые части вышли на рубеж у наспунктов Чеховский – Храмское. До Ванино осталось порядка сорока девяти километров. Наши потери – две машины и шесть человек безвозвратными, ещё три танка и один БТР после мелкого ремонта вернулись в строй, сбит один вертолёт поддержки, экипаж мы отбили, лётчики целы, едут в тыл на «таблетке» санчасти.

Почти одновременно с докладом Чернова раздался напряжённый но радостный голос Нефёдова:

– Бастион–Один, я Гранит–Первый… Третья линия укреплений прорвана, противник отступает к пригородным укреплённым пунктам четвёртого пояса. Гранит–Восемнадцать и Гранит–Двадцать три закрепились на ключевых позициях в районе деревни Астахово, перерезано шоссе от порта в город на юго–востоке.

Греков встрепенулся, и я услышал отборный весёлый мат, которым комкор–один выражал степень своего крайнего удовлетворения происходящим. Впрочем, быстро совладав с эмоциями, старик тут же приказал по общему для обеих групп каналу связи:

– Гранит–Один, продвижение вперёд прекратить, закрепиться на занятых позициях. Янки уже выдвинули в вашем направлении три бронегруппы, усиленные штурмовой авиацией, встречайте!.. Гранит–Два, ваша задача прежняя – маневрируйте, покажите противнику угрозу прорыва к его портовой инфраструктуре! Держись, полковник, Ванино для амеров важнее, на тебя кинут всё, что можно. С воздуха поможем, чем получится, но… Дай нам полчаса, продержись, прошу тебя!

Неожиданно в разговор вклинился генерал Примак, летун даже помолодел, так весело в то же время зло прозвучал его голос:

– Воздух Главный – Бастиону!.. Атакующим ордером на юго–восток идёт группа тяжёлых бомбардировщиков противника, их сопровождают два звена F–18 с окинавской базы. Держат курс на позиции группы Гранита–Второго. Расчётное время прибытия – десять минут. «Нимиц» с группой сопровождения выходит из дрейфа в квадрате ожидания и вместе с кораблями сопровождения взял курс северо–северо–восток! Расчётное время прибытия в заданный квадрат – двадцать четыре минуты.

Ко мне подошёл Костя и негромким голосом доложил дополнительную информацию по обстановке. Во всей фигуре офицера чувствовалось то общее напряжение, поразившее всех в этой комнате, но тот всеми силами старался этого не обнаружить:

– Рапорт комбата береговой батареи «Редутов» с Сахалина. Установки развёрнуты и замаскированы. Как только авианосец войдёт в зону уверенного поражения, они готовы произвести залп. Контр–адмирал Никифоров с эскадрой, атакующие подгруппы и корабли десанта на пути к районам боевого развёртывания. Они готовы вступить в бой, как только будет снята угроза обстрела со стороны Нельмы.

– Хорошо, Костя, принеси чаю… Только не слишком крепкого и погорячее.

Дымящаяся жидкость почти тут же оказалась рядом, у правого локтя. Высокий латунный подстаканник, гранёные бока… Пожалуй, это всё, что осталось от старых советских времён. Отхлебнув пару маленьких глотков, я задумался над тем, что происходит сейчас там, за сотню километров отсюда, на побережье. Чернов со своими танками попал меж молотом и наковальней: янки клюнули на обманный финт Грекова и, полагая, что цель нашего удара – это инфраструктура Ванино, обрушат на него все доступные силы и средства. На Нефёдова они просто, образно говоря, цыкнут, попытавшись отбросить его согласованными фронтальными ударами бронегрупп с занятых позиций, однако тут их ждёт неприятный сюрприз. А вот, кстати, и он:

– Гранит–Первый – Бастиону! Противник силами до двух батальонов при поддержке штурмовых вертолётов атакует от шоссе и восточных окраин наспункта Астахово. Танки противника затеяли дуэль с коробочками Гранита–Восемнадцать!

Тут же картинка на экране сменилась, я вызвал район, где уже минут пять идёт яростная сшибка закрепившихся в уютных американских окопах нефёдовских мотострелков. Пехота заняла позиции на плоских холмах у шоссе и в самой бывшей деревне Астахово, превращённой американцами в довольно неплохо оснащённый укрепрайон. Только вот они не успели им толком воспользоваться, о чём сейчас крепко пожалеют.