Партизаны - [3]

В Домбровке у Шимеков Метека встретили с радостью. Там любили сыновей Коваля. Пани Шимек подогрела борщ, нарезала хлеб. Борщ был с мясом и очень понравился Метеку, который дома ел только пустую похлебку. После еды хозяин подробно расспрашивал его о жизни в городе. Метек чувствовал: Шимек хочет что-то узнать, но что именно — не мог понять.

— Говоришь, отец сидит дома один? — спрашивал Шимек уже который раз подряд.

— Один… Изредка кто-нибудь зайдет за товаром.

— Что за времена! — вздыхала пани Шимек.

— Ас работы, из мастерских, не приходят? — вновь возвращался Шимек к своему.

— Иногда заходит Кужидло. А других не видел. Наконец Шимек оставил его в покое, и Метек смог поговорить с ребятами. Шепнул Костеку, что у него есть к ним дело. Пошли за овин, уселись на бревнах, закурили. Метек без обиняков сказал хлопцам, что вступил в подпольную военную организацию.

— Организации нужно оружие, — бросил он и стал ждать ответа.

— Ты сказал им о винтовке? — спросил Костек спокойно, но взгляд его был холодным. Известие о военной организации совсем не обрадовало его.

— Нет.

— Действительно?

— Не веришь мне?

— Почему нет, верю. — Костек сказал это так, что нельзя было обидеться, но чувствовалось: все же что-то ему не понравилось. Янек сидел в сторонке и молчал.

— Давай вступим вместе, — предложил Метек, — Шенкель был бы доволен.

— Что это за организация?

— Военная.

— Знаю, ты говорил, что военная. Но какая?

— Как это какая? Польская.

— Панская, — жестко поправил его Костек. Он сильно насупил брови, возле рта у него появились глубокие морщины.

— Польская, — настаивал Метек. — О чем ты вообще говоришь?

— Уж я знаю, не бойся. В панскую армию не пойду, и Янек тоже не пойдет.

— Не пойдем, — подтвердил младший брат. — Достаточно паны били мужиков по задам, пусть теперь свои подставят.

— А немцы вас не бьют? — Метек тоже разозлился. — Откуда, черт возьми, вы взяли эту басню о панах? Кужидло тоже говорит, что буржуи Польшу предали…

— Немцу мы тоже бока намнем.

— Сами? — спросил Метек с насмешкой. — Вдвоем на Гитлера пойдете?

— Об этом не беспокойся, — прервал его Янек. — Нас хватит.

— А ты помолчи! — оборвал его Костек.

— Как хотите, — сказал обескураженный Метек. Видно, с ними что-то произошло. Тогда, в сентябре, когда он скрывался у них, они говорили иначе. — А что касается винтовок…

— Нет никаких винтовок, — выпалил Янек.

— Как это нет? Вместе прятали.

— А теперь их нет. Кто-то забрал.

— Ты, Костек, — Метек почувствовал, что у него в груди похолодело, и с трудом проглотил слюну, — давай не шути.

— А то что? Донесешь?

— Ну ты! Осторожней!

— Ладно, ладно, не горячись. Мы не из пугливых.

— Ребята, — Метек в отчаянии пытался как-то поладить с ними, — ребята, давайте договоримся по-хорошему. Одну винтовку отдайте мне, вторую оставьте себе.

— Одну?

— Да, — подтвердил Метек поспешно. Что-то, очевидно, дрогнуло в них, выражение их лиц несколько смягчилось.

— Одну? — переспросил Костек. — Подумаем.

— Я же завтра возвращаюсь домой.

— Что это ты такой быстрый? — спросил с иронией Янек. — Мы тебе ответ потом дадим…

Дальше разговор уже совсем не клеился. Какое-то время они сидели еще на бревнах и молча курили. Потом Метек, поговорив со старым Шимеком, пошел спать, А на другой день утром, перед тем как пойти в костел, Костек отозвал его в сторону.

— Одну получишь, — сказал он.

— Здорово!

— Не шуми, — оборвал его Костек. — А о той, второй, забудь. Никогда ее не было. Понял?

— Зачем она вам нужна?

— Не твое дело.

— Хорошо, если тебе это так нужно.

— Нужно.

Папаша Шимек вроде бы тоже что-то узнал, так как отвечал на вопросы Метека неохотно и уже больше ни о чем не расспрашивал. Лишь только пани Шимек, казалось, не замечала ничего. Она накормила Метека и даже приготовила для него сумку с едой.

— Бери, — уговаривала она. — Слава богу, у нас еще кое-что найдется.

Вечером Метек перешел вброд речку Любавку и огородами добрался до дома. К счастью, отца не было. Метек спрятал винтовку в погребе и только тогда облегченно вздохнул.

* * *

Сбор был нудным, как осенний дождливый день. Лонгин долго и путано объяснял действия стрелка в наступлении. Об этом же он говорил и на прошлой неделе…

Метек старался сосредоточиться на том, что говорил командир. Он все еще находился под впечатлением приема в организацию и принятия присяги и не хотел признаться, что немного разочарован. Собираются они довольно редко, Лонгин говорит скучно, повторяется, высмеивает ошибки ребят.

Самым интересным было чтение подпольной газеты. Новости были неутешительные: немцы наступали, продвигаясь все дальше на восток. Как-то дома он повторил слова Лонгина о том, что падение Советов только вопрос времени, потому что у Гитлера могучая армия. Выслушав, отец отложил работу, свернул цигарку, закурил, выпустил дым и только тогда спросил:

— Откуда ты это взял?

— Разговаривали в мастерской, — смутился Метек. Он чувствовал себя неловко, так как не привык обманывать отца, а правду сказать не мог.

— Умный народ у вас работает, здорово разбирается в стратегии…

— Все так думают, — пытался оправдаться Метек, уловив иронию в словах отца.

— Знай только одно, — медленно произнес отец, — если немцы победят Советы, нам конец. Только глупцы могут этому радоваться.