Партизанской тропой - [85]

— Рады, очень рады вам, — приветливо сказал мне седеющий полный человек, секретарь городского комитета партии. — С интересом послушают наши люди о Казахстане. Ваши лекции постараемся организовать как можно лучше. Провожатого дадим.

— Кайсенов и без провожатого дорогу найдет, — улыбнулся Алексеенко. — Ведь он тоже партизанил здесь.

— Вон как! — сказал секретарь. — Это совсем хорошо. В дополнение к вашему заданию у нас будет в таком случае и своя просьба. Рассказывайте людям, как вы воевали, как партизаны Закарпатья боролись с немцами, освобождали украинцев от фашистской оккупации. Поезжайте вместе с Алексеенко. Не ограничиваем вас ни во времени, ни в расстояниях.

…И мы поехали с Алексеенко по Закарпатью. Были во многих городах и деревнях, выступали в воинских частях, в колхозах и совхозах. Побывали в гостях у лесорубов и охотников, у пастухов и сплавщиков леса. Встречались нам знакомые по давним партизанским походам и боям. Многих я не узнавал. Да это и неудивительно: наши прежние знакомцы были совсем молодыми парнями и девушками, а сейчас перед нами стояли зрелые люди, отцы и матери семейств. Все они, как и мы, постарели и изменились. Одна встреча особенно запомнилась.

В начале лекции из задних рядов поднялся высокий седой старик и торопливо зашагал к сцене.

— Хлопцы! — радостно и взволнованно воскликнул он. — Я узнал вас! А вы меня помните? Это же я, дед Пашко. Помните, по горам водил вас и мамалыгой угощал?

— Дядько Пашко, проходите на сцену, — пригласил старика Алексеенко. — Помню, помню я вас, и мамалыгу помню.

Старик легко поднялся на сцену, крепко всех обнял, расплакался. Мы и не заметили, как присутствующие в зале поднялись со своих мест, подошли к сцене. Официальная лекция сорвалась. Зато благодаря деду Пашко наша сердечная встреча с его односельчанами продолжалась до поздней ночи. Дед Пашко, конечно, постарел. Если бы не его голос, который почти не изменился, да светлые синие глаза, я бы, пожалуй, и не узнал старика. Дед Пашко приютил нас на своей стоянке в горах и во многом помог партизанам. А такое никогда не забывается.

Дед Пашко сам тогда скрывался в горах от фашистов. Он спасал скот и имущество односельчан, прятал в лесных чащах молодежь. Блуждая в горах в поисках своих товарищей, затерявшихся после приземления в Карпатах, мы случайно наткнулись на шалаш деда Пашко. Сам дед стоял у входа в жилище в белых домотканых штанах, в расшитой гуцульской поддевке и в длинной шерстяной бурке. Голову его покрывала помятая шляпа с фазаньим пером.

— Диду! — окликнул я старика. — Не бойся нас, мы партизаны.

Дед Пашко присел от неожиданности, из горла его вырвался пронзительный гортанный крик. И тут мы услышали какой-то шум в кустах, окаймляющих зеленую просторную поляну, женский визг, лязг железа. В кустах замелькали женские платки, на поляну выкатилось большое зеленое ведро. Только потом мы разобрались, в чем дело. В хорошо укрытых от постороннего взгляда денниках находились коровы и овцы. Это их хозяев спугнули мы своим неожиданным появлением.

— От германцев скот ховаем, — рассказывал нам под вечер хозяин шалаша дед Пашко, угощая молоком. — От злых жандармов и полицаев. Тут и крумпли[1] храним, и солонину. Жинки из деревни ходят коров доить… Здорово вы их напугали…

— Резво бегают ваши девчата, — смеясь, сказал я деду Пашко. — Как дикие козы.

— Научились, — грустно ответил дед Пашко. — В страхе живем, совсем замордовал нас германец.

— Ничего, дедушка, скоро фашистам конец придет.

— Скорее бы, — сказал дед и почему-то шепотом спросил: — Правду ли говорят, что много вас прошлой ночью с неба спустилось?

— Кто говорит? — спрашиваю я. — Немцы?

— Почему немцы? Наши люди говорят. В горах живем, все видим.

— Помогать нам надо, отец, — сказал я. — Вместе скорее врага одолеем.

— Поможем, сынок.

Старик поднялся, вышел из шалаша, но тут же вернулся:

— Вечером люди из села придут, поговорим обо всем.

Вечером пришел к деду Пашко совсем древний старик. Он курил коротенькую ореховую трубку, глухо покашливал. Он сказал, что километрах в пяти отсюда видел парашют на высокой ели. Людей поблизости не заметил, Наверное, ушли в село. Рассказывают, что в небольшом горном селе видели двоих русских. Мы уточнили по карте места, о которых говорил гость деда Пашко, и с рассветом ушли. Нас не оставляла тревога за товарищей. Возможно, кто-то из них попал в беду и нуждается в нашей помощи. Так оно и случилось.

…Сбрасывали нас в незнакомой местности, и мы готовы были ко всяким неожиданностям. Я прыгал почти последним, Когда мой парашют раскрылся, я услышал песню. Это пел Милентенков. Я узнал его голос, он и раньше всегда пел в воздухе. Приземлился, освободился от строп парашюта и сразу подал условный сигнал. Некоторое время никто не откликался. Наконец ко мне подходит Андрей Поп, украинец из Закарпатья. Он охает и стонет: сильно ушибся при падении. Я беру его под руки, и мы идем, поминутно спотыкаясь о пни и корни. Вдруг останавливаемся перед каким-то зияющим провалом. Внизу шумит вода.

— Послушай, Андрей, — говорю я товарищу, — не двигайся. Кто знает, что там внизу. Как бы нам не сорваться в пропасть.