Партизанской тропой - [13]
— Я иду с ним…
— Документы.
Мы достали «документы».
— Погодите, — остановил он нас и принялся обыскивать.
— Что, часов нет? — спросил он, задирая у нас рукава на левой руке по самый локоть. Не обнаружив ничего, он посмотрел на наши ноги.
Нам были известны повадки полицейских. Они грабили проходящих, отбирали у них ценные вещи. Но наша одежда полицаю не понравилась. Он сердито сказал:
— Идите!
Попов Николай Михайлович — командир партизанского отряда.
Мы направились дальше.
— Ты догадался, что он искал? — спросил я у Попова.
— Конечно, — смеется Николай Михайлович.
В лесу за селом мы вооружились надежными палками и направились к берегу Днепра. С юга дул ветер, и пошел сильный дождь. Переправляться было опасно — можно провалиться.
Но медлить нельзя. Мы быстро отыскали подходящее место для переправы и, ощупывая лед палками, по щиколотку в воде, медленными и осторожными шагами направились на другой берег.
Когда мы перебрались через реку, уже вечерело.
Мы подошли к окраине села Вьюнище.
— Веди теперь сам, — сказал я, пропуская Николая Михайловича вперед.
Подобравшись к большому сараю, стоящему на самой окраине, мы укрылись за его стеной. Николай Михайлович осмотрелся.
— Побудь здесь, я схожу узнаю, кто у него дома, — и скрылся за углом сарая.
Через некоторое время ко мне подошел человек в поношенной телогрейке.
— Пойдемте!
Николай Михайлович был уже в доме.
— Познакомься, — сказал он мне, кивая в сторону хозяина.
— Вася, — сказал я, протягивая руку.
Именно так прозвали меня товарищи в партизанском отряде.
— Сергей Минович.
Это и был Сергей Минович Шпиталь, хранитель тайного склада оружия и боеприпасов.
— Склад на прежнем месте? — поинтересовался Попов.
— На прежнем.
Сергей Минович рассказал, что он регулярно ходит в лес, проверять, в порядке ли боевые припасы. И пожаловался:
— Не то что страшно, а тоскливо и ужасно одиноко жить в окружении врагов.
Это нам было известно и самим. Мы от всей души сочувствовали ему, представляя его жизнь в этой глухой, занятой врагами деревне.
Мы поговорили с Сергеем Миновичем, выяснили все, что требовалось, и стали собираться в обратный путь.
— Еще встретимся, — сказали мы ему на прощанье.
Николай Михайлович предложил зайти в село Козин, где жил еще один подпольщик — врач Алексей Васильевич Крячек. Наших честных советских людей работало в тылу врага очень много. На них мы и опирались при формировании партизанских отрядов. Я согласился с предложением Попова. Действительно, побывать у Крячека нужно было обязательно.
Алексей Васильевич был членом подпольной организации Переяславского района. Он вел большую работу по организации местных партизанских отрядов, показал себя смелым, инициативным человеком. Мы побывали у него, а утром следующего дня пошли обратно.
Погода совсем испортилась. Не переставая шел дождь со снегом. Усталые и промокшие до нитки, мы благополучно достигли окраины села Луковица. Отсюда нам предстоял еще долгий и опасный путь. По узкой улице села мы направились к большому дому, стоявшему на отшибе. Вдруг перед нами выросли фигуры нескольких полицейских. Пришлось остановиться. Один из них подошел поближе и с усмешкой приказал:
— Подойдите сюда, герои!
Он вынул из кобуры пистолет и направил его на нас. Остальным полицейским приказал:
— Обыскать!
Нас долго и тщательно обыскивали, но только у меня в нагрудном кармане нашли блокнот. Старший полицейский взял его в руки, полистал.
— Пойдемте, — сказал он и повел нас к белому дому.
Здесь один из врагов, всмотревшись в нас, вдруг сказал:
— Это они!
У меня екнуло сердце: неужели полицейские напали на какой-то след?
— Куда идете? — спросил долговязый полицейский с большими глазами навыкат.
— Никуда, — соврал Попов. — Вчера из этого села мы решили пробраться на Полтавщину, но не смогли переправиться на тот берег, лед, оказывается, очень хрупкий, и воды по колено. Решили подождать заморозков. А когда мы возвращались обратно, ты нас и задержал.
— Не тыкай, болван! — озлился старший полицейский. — Что, не знаешь, кто я такой? Я пан начальник полиции.
— Мы не знаем, что такое пан, — сказал я.
— Если не знаете, так я покажу, кто такой пан! — произнес полицай с угрозой. Просмотрев наши документы, он спросил меня:
— Как фамилия?
— Болатов.
— Какой национальности?
— Казах.
— Место рождения?
— Саратов.
— Правильно… — пробурчал, глядя в документы. — А твоя фамилия? — обратился он к Николаю Михайловичу.
— Савченко.
— На украинца не похож.
— А на кого же?
— Жид. Настоящий жид, — переговаривались между собой полицейские.
Николай Михайлович действительно слегка походил на еврея — с горбинкой нос, черные кудрявые волосы. Наконец полицейские принялись листать мой блокнот. Не понимая арабского шрифта, они стали задавать вопросы:
— Читай, что здесь написано, что это?
— Там для вас ничего интересного нет. Это адреса моих родных. Вам этого не нужно.
— Я вот покажу тебе, что нам надо, а чего не надо! — прикрикнул начальник полиции. Но спрашивать больше ни о чем не стал.
— Пан староста, что будем с ними делать? — обратился он к сухощавому человеку без правого глаза.
— Снимите с них сапоги, заприте в комнате да поставьте надежную охрану, — предложил тот. Нам он сказал: — Мы вас задержали не просто как военнопленных. Вы коммунисты! Так вот, за ночь хорошенько обдумайте все и скажите нам правду! Не скажете — будете завтра болтаться на виселице. Скажете — пан комендант сохранит вам жизнь. Будете работать на великую Германию. Закон нашего фюрера прощает каждого человека, если он вовремя раскается! — напыщенно произнес он.
